Глава IV. Социалистические преобразования в городе и деревне и социальные процессы в Союзах евангельских христиан и баптистов

1. Классовая и социальная дифференциация в евангельском христианстве - баптизме в конце 20-х-30-е годы

Период коллективизации явился переломной вехой в истории баптистского и евангельского союзов. Социалистические преобразования в деревне ускорили развитие противоречий внутри общин. Вероучение баптизма и евангелизма, их ценностные ориентации, принятый ими уклад быта и семьи - все это настолько слилось с частнособственническим единоличным образом жизни, что отход от последнего, особенно в первые годы коллективизации, становился, как правило, возможным лишь ценой разрыва с самими баптизмом и евангелизмом. Именно слитностью ценностных ориентаций баптизма и евангелизма с интересами частнособственнического, мелкотоварного хозяйствования объясняется тот факт, что вступление верующих-сектантов в колхозы чаще всего влекло за собой их разрыв с общинами. Естественно, этот важнейший в жизни многих верующих акт требовал с их стороны не только преодоления привязанности к единоличному хозяйству, подавления в себе мелкособственнической психологии, осознания преимуществ коллективной формы хозяйствования, но и мужества, стойкости в борьбе с противодействием этому процессу со стороны руководства общинами.

Коллективизация сельского хозяйства, ликвидировавшая последнюю "базу капитализма" - мелкое товарное производство, сопровождалась ожесточенной классовой борьбой. Формы классовой борьбы были самыми разнообразными: здесь и усиление "враждебной активности в связи с перевыборами советов со стороны кулака и организованных контрреволюционных группировок, вплоть до церковников и сектантов"^*; попытки сорвать хлебозаготовки и утаить хлеб, спекуляция хлебом; агитация в массе середняков и бедняков против колхозов и, наконец, организация террористических актов и массовых антисоветских выступлений.

^* ("О перевыборах советов. Обращение ЦК ВКП(б) от 16 января 1929 г." - "Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935". М., 1957, стр. 119.)

Нередко в борьбе с Советской властью вместе с кулачеством выступала реакционно настроенная часть православного духовенства и сектантского руководства, в том числе баптистского и евангелистского. Религия становилась флагом, под которым реакционерам удавалось иногда объединить наиболее отсталую в политическом отношении часть середняков и бедняков.

Поэтому партия уделяла в этот период особое внимание вопросам антирелигиозной пропаганды на местах, требованию строжайшего соблюдения законодательства о культах.

Коллективизация сельского хозяйства являлась главным фактором, определившим организационную и идейно-политическую деятельность Союзов евангельских христиан и баптистов, выбор путей, форм и методов этой деятельности.

Первоначально руководство обоих союзов пыталось спасти от коллективизации собственность своих имущих элементов и сохранить духовную власть над верующими путем создания обособленных баптистско-евангелистских колхозов, организованных по принципу вероисповедного единства. Решения о создании таких колхозов принимались на специальных съездах. Так, в январе 1930 г. межрайонный объединенный съезд евангельских христиан и баптистов, проходивший в слободе Ракитной (Центральная Черноземная область), вынес следующее постановление: "Учитывая современное положение в стране... съездом решено организоваться братьям и сестрам в трудовые артели, в кооперативные и сельскохозяйственные товарищества, которые потом должны объединиться в уездные союзы. Организацию провести на кооперативных началах, но чтобы эти предприятия были исключительно братские, то есть чтобы мог участвовать в них как трудом, так и материально тот, кто состоит действительным членом общин баптистов и евангельских христиан"^*.

^* (Цит. по: П. Зарин. Политическая маскировка религиозных организаций. М., 1934, стр. 73-74.)

Когда же подобные маневры натолкнулись на твердую, последовательную политику Советского государства, запрещающего создание каких бы то ни было производственных коллективов, объединенных по религиозному принципу, кулацкие верхи евангельско-баптистской церкви начали использовать иные методы борьбы с социалистическим преобразованием сельского хозяйства.

Стремясь восстановить бедняцко-середняцкие слои верующих против колхозов, они широко применяли идеологический нажим, спекулировали на религиозных предрассудках рядовых верующих, использовали шантаж и запугивание. Испытанным методом агитации против вступления крестьян в колхозы было распространение среди них "святых писем" о близящемся конце света, втором пришествии и каре, которая постигнет верующих, принявших печать антихриста, то есть вступивших в колхоз. Так, на Северном Кавказе баптистами в 1929 г. распространялось "письмо", якобы переданное на землю самим Иисусом Христом через какого-то пастуха. В "письме" говорилось: "Я скорблю, что верующие не ходят на собрания, а ходят больше в коммуны и артели. Я предлагаю во избежание кары выходить из коммун и артелей. Скоро я снизойду опять на землю"^*.

^* (Цит. по: "Безбожник у станка", 1929, № 11, стр. 11.)

В Центрально-черноземной области, по сообщению П. Зарина, практиковался и такой способ противоколхозной агитации: баптистские миссионеры, переодетые нищими, ходили по деревням, выдавали себя за разоренных колхозников и уговаривали не вступать в колхозы^*.

^* (См. "Деревенский безбожник", 1930, № 3, стр. 14.)

Там же отмечены случаи, когда богатые члены общин создавали так называемые "фонды бедноты", из которых получали вспомоществование верующие, отказавшиеся вступать в колхоз. Некоторые кулаки-сектанты оказывали в таких случаях и личную помощь "бедным братьям и сестрам". В Средневолжском крае сектантские общины выдавали материальную помощь беднякам, обещавшим выйти из колхоза. Это была своеобразная награда за выход из колхоза^*.

^* (См. П. Зарин. Политическая маскировка религиозных организаций, стр. 43.)

На собраниях зажиточные сектанты открыто выступали против организации колхозов. Иногда их поддерживали и бедняки, вторившие своим "старшим братьям".

Так, на одном из сектантских собраний в Вышневолоцком уезде крестьянин-евангелист выступил с такими требованиями: "1. Предложить Советскому правительству прекратить задабривать рабочий класс. 2. Коллективизацию сельского хозяйства, как утопию, бросить проводить в жизнь"^*.

^* ("Безбожник у станка", 1929, № 5, стр. 7.)

Следует отметить, что первый пункт резолюции, предложенный евангелистским оратором, не случаен. Баптистские и евангелистские проповедники, стремясь дискредитировать Советскую власть в глазах крестьян, неоднократно и в прошлом пытались внушить им, что она защищает интересы рабочих в ущерб крестьянским интересам.

Таким образом, в общинах баптистов и евангелистов кулацкая прослойка, используя, наряду с экономическими, различные способы идеологического воздействия на верующих, сумела сохранить свое влияние на значительную часть середняцкого и даже нередко бедняцкого контингента общин. Вожакам баптистско-евангелистских общин удавалось провоцировать верующих на срыв хлебозаготовок, спекуляцию хлебом и даже в ряде случаев на участие в террористических актах.

Руководство союзами стремилось организовать массовые выступления верующих путем рассылки по общинам разного рода директивных указаний. Так, в декабре 1929 г. Сибирский союз баптистов распространил среди верующих директивное письмо, в котором предлагал провести рождественскую кампанию 1929-30 годов под лозунгом против коммунистов и коллективизации^*. Различные формы саботажа и всякого рода антиколхозные и антисоветские выступления баптистов и евангелистов были зафиксированы во многих районах страны. В Поволжье, например, в районе Саратова, была попытка создать военизированного типа молодежную организацию - "Стальную гвардию Христа". Члены этой организации именовались "баптисто-гвардейцами". Организация ставила задачей вербовать в свои ряды молодых людей, вести среди них антисоветскую пропаганду, "просить господа, чтобы он послал нам верующую власть"^**.

^* (См. И. Д. Эйнгорн. Религиозные организации против массового колхозного движения в Западной Сибири.- "Вопросы истории Сибири", вып. 3. Томск, 1967, стр. 290.)

^** ("Безбожник у станка", 1929, № 21, стр. 6.)

В устах сектантских руководителей проповедь о "единстве детей божиих" в годы коллективизации приобрела смысл призывов к классовому миру между верующими, между кулаками и беднотой. Типичный мотив баптистских проповедей тех лет был следующий: "Грех делить крестьян на кулаков, середняков и бедняков. Все они - божьи дети". Воздействие подобного рода проповедей о единстве проявлялось в поведении наиболее незрелого в классовом, политическом и идейном отношении контингента верующих в период раскулачивания. Факты сопротивления раскулачиванию со стороны рядовых верующих имели место в Сибири, Центрально-черноземной области, на Украине и в других районах сплошной коллективизации.

Случалось, что рядовые верующие - бедняки и середняки - поддавались на провокационные клеветнические слухи, распространяемые проповедниками о постепенном выселении "всех верующих" - сначала кулаков, потом середняков, а затем и бедняков,- распродавали имущество и уезжали вслед за высланными "старшими братьями"^*.

^* ("Безбожник", 1932, № 2, стр. 14; Архив МИРА, К. VIII, оп. 1, ед. хр. 59, № 13.)

В годы коллективизации вожаки евангельского христианства и баптизма развернули активную миссионерскую работу среди трудового крестьянства. При этом использовались различные приемы, в том числе и спекуляция на трудностях начального периода коллективизации, на ошибках и перегибах, имевших место при организации колхозов, на некоторых фактах нарушения административными органами на местах советского законодательства о культах и т. д. Чтобы избавиться от конкуренции православной церкви, баптистско-евангелистские проповедники вели "деятельную" работу среди населения "за снятие колоколов и закрытие церквей"^*, а там, где они закрывались, разжигали недовольство верующих и вербовали их в свои общины.

^* ("Антирелигиозник", 1931, № 10, стр. 52.)

Правда, общины, возникшие в этот период, как правило, не отличались устойчивостью и распадались по мере ликвидации перегибов в коллективизации и решения религиозного вопроса, по мере укрепления колхозов и развития социалистической демократии. Так, в Калининской области к 1934 году число верующих в этих общинах уменьшилось в 15 раз^*.

^* (См. "Безбожник", 1935, № 6, стр. 18.)

Кроме того, антисоветские акции кулацких и вторивших им проповеднических кругов баптизма и евангелизма вплоть до откровенной травли своих же единоверцев, отказавшихся следовать их указаниям^*, разоблачали в глазах рядовых верующих истинные, далекие от религиозных, интересы сектантских руководителей. В итоге - выход части рядовых баптистов и евангелистов из общин, вступление их в колхозы, а затем и полный разрыв с религией.

^* (Факты преследования рядовых верующих богатыми единоверцами приведены в книге Ф. М. Путинцева "Политическая роль и тактика сект", стр. 380.)

Так, в Центрально-черноземной области за 2 года (1929-1930) из общин Волоконовского, Вейделевского, Велико-Михайловского районов и бывшего Острогожского округа вышли 343 человека, преимущественно молодежь^*.

^* (Подсчеты сделаны по материалам статьи П. Зарина "Раскол среди баптистов и его причины". "Антирелигиозник", 1931, № 1, стр. 15.)

Покидали общины и пожилые верующие. Вот что писал в газету "Безбожник" бывший евангелист, порвавший с религией: "Я... был убежденным сектантом, вел активную работу в организации. Я, 60-летний старик, понял, что существует один путь к лучшей жизни, путь колхозный"^*.

^* ("Безбожник", 17 сентября 1933 г., № 28, стр. 4.)

Порывали с сектантством и вступали в колхоз в первые годы коллективизации главным образом представители бедняцкой прослойки баптистских и евангелистских общин. Это были люди, которые, находясь еще в сектах, связали свое будущее с советским образом жизни. Экспроприация кулачества освободила их от экономической зависимости от единоверцев-богачей и открыла им путь к новой жизни. В годы коллективизации серьезные изменения происходили и во взглядах тех баптистов и евангельских христиан, которые еще не могли порвать с религией, но, будучи сторонниками социалистических преобразований, отказывались признавать авторитет реакционно настроенных руководителей общин.

На этой почве в 1929-1932 годах в общинах происходят расколы и возникают самостоятельные группы, отказывающиеся исполнять распоряжения центра. Так, в Армавирском округе отделившаяся группа баптистов провозгласила следующую программу:

"1. Безоговорочное признание всех распоряжений Советской власти.

2. Разделение имущества богатых членов секты и создание общего котла. Богатые члены должны исключаться из секты, если они не разделят своего состояния. Состав секты должен быть в полном смысле пролетарским, как и Советское государство"^*.

^* (ЦГАОР, оп. 1, ед. хр. 20, л. 47.)

Вследствие экспроприации кулачества в ряде общин сильно поредели пресвитерские и проповеднические кадры, состоявшие по большей части из представителей богатой сектантской прослойки. В этих общинах верующие выбирали новые советы. Членами их, как правило, становились бедняки, батраки, середняки. Руководящие верхи баптизма и евангелизма поспешили создать противодействие этому явлению. Пустить на самотек выборы руководящего состава общин означало для них потерять контроль над общинами на местах вообще. Поэтому была сделана попытка примериться к настроениям низов и взять дело в свои руки.

В 1930 году Центральный совет Союза евангельских христиан разослал на места циркуляр, в котором подчеркивал свою лояльность по отношению к новому государственному строю и открещивался от причастности в прошлом к каким бы то ни было проявлениям антисоветской деятельности. В подтверждение этого Центральный совет предлагал всем общинам на местах исключать из своего состава лиц, "явно изобличенных в контрреволюционной деятельности"^*. Предпринимая такой шаг, баптистское и евангелистское руководство рассчитывало, вероятно, не только произвести определенное впечатление на органы Советской власти, но прежде всего на тех верующих, которые проявляли недоверие к руководящему составу баптистско-евангельской церкви и делали попытки от него обособиться. Вместе с тем этот шаг преследовал и еще одну цель: освободив общины от политически скомпрометировавших себя элементов, сохранить у их руководства старые, преданные Центральному совету кадры. Перевыборы советов общин стали направляться из центра. Волна "демократизации" руководящего состава общин "прокатилась по всей стране". "Баптисты переизбрали своих вожаков сверху донизу"^**.

^* (П. Зарин. Политический маскарад церковников и сектантов.- "Антирелигиозник", 1931, № 10, стр. 11.)

^** (Ф. М. Путинцев. Политическая роль и тактика сект, стр. 230.)

Исследователи истории религиозного сектантства 20-х-30-х годов Ф. Путинцев и П. Зарин при оценке этих выборов подчеркивали их ложный демократизм, называя их "политическим маскарадом".

Бесспорно, "политический маскарад" имел здесь место. Во многих общинах на руководящие посты были избраны верующие, которые соединяли в себе два положительных, с точки зрения баптистского и евангелистского руководства, момента: они были "благонадежны" по своему социальному положению и послушны в исполнении воли вынужденно покинувших свои посты прежних руководителей.

Но в то же время произошли определенные изменения в руководстве общин. Во-первых, не всегда попытки прежнего руководства баптистскими и евангелистскими общинами направить перевыборы в нужное им русло увенчивались успехом. В таких случаях к руководству общинами приходили действительно демократически настроенные верующие. Во-вторых, надежды, возлагаемые старыми вожаками баптизма и евангелизма на новые, выдвигаемые ими кадры, не обязательно оправдывались. Известны случаи, когда пришедшие к руководству "новички" выходили из-под опеки "старших" братьев и действовали согласно своим социальным воззрениям и симпатиям^*.

^* (См. Ф. М. Путинцев. Политическая роль и тактика сект, стр. 217.)

Наличие в широких кругах верующих движения за демократизацию общин подтверждается посланием, с которым обратились в 1931 году баптистские верхи к руководству общинами. Это послание содержало советы и указания проповедникам, как вести полемику с лекторами и пропагандистами атеизма. Учитывая, что основная масса верующих настроена просоветски, баптистское руководство предлагало противопоставить пропаганде идей научного социализма христианско-социалистические воззрения рядовых баптистов. Имеется в виду отношение многих верующих к христианству как к социальному учению, якобы предварившему социализм, а к Христу как к провозвестнику последнего. Центральное баптистское руководство предлагало, таким образом, толкование евангелия, как бы соответствующее современным условиям и взглядам большинства верующих.

В этом послании ("Всем братьям и сестрам, работающим на ниве благовествования Христова...") читаем:

"В беседах с безбожниками братьям и сестрам рекомендуется заострить внимание слушателей на том, что, по легендам евангелия, Иисус Христос был происхождения пролетарского: сын мелкого ремесленника плотника Иосифа, мать его была простая трудящаяся женщина - Мария. Следовательно, спаситель мира по своему социальному положению стоит близко к пролетариату и крестьянству". И дальше. "Безбожники пишут и утверждают, что учение Христа-спасителя - оплот богатых, эксплуататорских классов. Опровергая это нелепое положение безбожников, мы рекомендуем братьям и сестрам остановить внимание слушателей на следующих моментах.

1. Иисус Христос был первый великий социалист и коммунист, духовный отец и предшественник Коммунистической партии. Две тысячи лет тому назад Христос впервые в истории человечества бросил в жизнь те яркие лозунги и святые принципы, которые в настоящее время Компартия воплощает в жизнь. Например: кто первым возвестил в античном мире великий принцип "защита бедных, голодных и угнетенных"? - Христос. Кто первый возвестил великий социальный принцип братства и равенства всех трудящихся? - Христос. Кто первый известил лозунг: "Кто не трудится, да не ест"? Эти слова написаны на стенах советских пролетарских клубов, а между тем эти слова впервые произнес Христос. Кто первый возвестил миру великие принципы коммунизма и интернационализма, т. е. слияния трудящихся в одну всемирную семью - Христос. Вывод отсюда ясен, что, оплевывая Христа-спасителя, безбожники плюют в колодец, из которого сами пьют воду"^*.

^* (Архив МИРА, К. VIII, оп 1, ед. хр. 45.)

В 1928 г. в низах трудового сектантства возникло течение, получившее название "христианского безбожия", которое вызвало открытое осуждение со стороны баптистского руководства, не увидевшего тогда глубоко симптоматичного значения этого течения с точки зрения идейных процессов, происходивших в среде рядовых верующих. К 1931 году баптистскому руководству стало ясно, что христианско-социалистические представления, популярные среди рядовых верующих, следует использовать, чтобы сохранить доверие рядовых членов общин, закрепить их на христианско-социалистических позициях и, таким образом, оградить их сознание от воздействия коммунистической идеологии, от влияния идей научного атеизма.

Под давлением массы верующих в начале 30-х годов руководители обоих союзов - евангельских христиан и баптистов - в публичных декларациях провозглашали себя сторонниками Советской власти. Это имело место и прежде, начиная с 1924 года. Но теперь это стало характерной чертой повседневной проповеднической работы, т. к. основной контингент общин безусловно и прочно стоял на позиции признания социалистического общественного строя и его завоеваний.

В середине 30-х годов трудности начального периода коллективизации были преодолены. Созданные колхозы окрепли. Становились все более очевидными преимущества коллективного хозяйства перед единоличным. Ранее занимавшие выжидательную позицию рядовые члены баптистских и евангелистских общин стали вступать в колхозы. Это был шаг, знаменующий новый, поворотный этап в их образе жизни и трудовой деятельности. Если раньше, признавая и поддерживая Советское государство, они вместе с тем находились на обочине социалистического строительства, не входили непосредственно в социалистический производственный сектор, то теперь они вместе с подавляющим большинством крестьян включались в сферу социалистических производственных отношений. Сам по себе этот шаг создавал объективные предпосылки для изменения мировоззрения рядовых верующих, для секуляризации их сознания и всего образа жизни.

Вступление верующих в колхозы в значительной мере облегчалось теперь и тем обстоятельством, что в результате экспроприации кулачества из общин были устранены наиболее активные антисоветски настроенные элементы. Новое руководство общин, пришедшее в процессе "демократизации руководящего состава" на смену старому, да и оставшийся на месте прежний актив, как правило, не препятствовали верующим вступать в колхозы.

Известны факты, когда в колхоз вступали сразу большинство членов баптистских и евангелистских общин. Так, например, в селе Новосредненском (Георгиевский район, Северный Кавказ) из общины баптистов в 500 человек в колхоз вступило 320 человек^*.

^* (См. Ф. М. Путинцев. Политическая роль и тактика сект, стр. 379.)

В 1931 году антирелигиозное отделение Московского историко-философского института организовало экспедицию по изучению сектантства на Северном Кавказе. Были обследованы восемь населенных пунктов Ессентукского и Прохладненского районов, где сектанты, по преимуществу баптисты и евангелисты, составляли 79% всего населения. Материалы экспедиции показывают, что уже к осени 1931 года в числе колхозников насчитывалось в среднем до 67% верующих и порвавших с религией.

И участники данной экспедиции, и исследователи в других районах страны отмечали, что вступившие в колхоз баптисты и евангелисты обычно хорошо работали, не чуждались общественно-культурных мероприятий и постепенно теряли интерес к религии. А главное - "совместная работа в колхозе изменила их отношение к окружающим"^*. Некоторые верующие становились даже колхозными активистами.

^* (Б. Михайлов. Распад сект.- "Безбожник", 1941, № 7.)

Под воздействием новых условий труда и быта, в ходе борьбы за преобразование сельского хозяйства наиболее активная часть верующих колхозников, особенно молодежь, выходит из общин и порывает с религией. Например, общины баптистов и евангелистов Ессентукского и Прохладненского районов в 1931 году уменьшились в среднем на 20-25%. Любопытно, что если в период организации первых колхозов руководство и зажиточный актив общин создавали специальные материальные фонды для поощрения верующих, отказавшихся вступить в колхоз или ушедших из него, то теперь стали предусматриваться различного рода "льготы для колхозников", лишь бы они не покидали общины^*.

^* (См. И. Морозов. Современное состояние сектантства в СССР.- "Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет, 1917- 1932". М., 1932, стр. 156.)