Глава III. Изменения в сознании верующих. Кризисные явления в евангельском христианстве и баптизме

Процесс классовой дифференциации и идейного размежевания в общинах с годами захватывал все более широкие слои верующих. Разнородный социально-классовый состав общин евангельских христиан и баптистов определил их внутренние противоречия. Религиозные идеологи и руководители стремились предотвратить или хотя бы затормозить этот процесс, используя все имеющиеся в их распоряжении средства религиозного воздействия на массы верующих. С помощью разного рода словесной эквилибристики они предвещали скорую гибель новому общественному строю и грядущее второе пришествие. Например, сибирские руководители баптизма и евангелизма внушали верующим, что Советская власть "продержится только 42 месяца" и "сменится престолом"^*.

^* (Л. И. Боженко. Соотношение классовых групп и классовая борьба в сибирской деревне. Томск, 1969, стр. 63.)

Однако жизнь опровергла пророчества религиозных авторитетов. Советская страна восстановила разрушенное хозяйство и крепла. Рос ее международный авторитет. Революционные преобразования находили все большее сочувствие у рядовых верующих. В среде верующих бедняков и середняков возникла и укрепилась оппозиция кулацкой головке общин, прежде всего среди баптистов и евангельских христиан, вступивших в общины до революции. Это отражало классовое размежевание, наметившееся в евангелизме и баптизме еще до революции. В послереволюционные годы число "братьев", "зараженных течением времени"^*, продолжало расти. Эти верующие не только сочувствовали большевикам, но и связывали с ними свои надежды на будущее. Например, один из видных проповедников баптизма В. В. Иванов в 1918 году с сожалением констатировал, что среди верующих есть "бедные братья", которые "хотят получить землю и все счастье из рук социалистов" и заявляют, что "отвергли бога и покончили с ним все дела"^**. Эта группа верующих росла, естественно, за счет простых тружеников. Именно они в первую очередь реально ощутили результаты социалистического хозяйственного и культурного строительства. Число баптистов и евангельских христиан, втянутых в орбиту социалистических производственных коллективов, увеличивалось. У них рождалось новое отношение к труду, потребность активного отношения к действительности, тяга к образованию, науке и культуре. Круг интересов этих верующих постепенно выходил за пределы религиозной общины. Менялась их жизненная ориентация.

^* (Архив МИРА, К. VIII, оп. 1, ед. хр. 69.)

^** ("Слово Истины", 1918, № 9-12, стр. 94.)

Данный процесс стимулировали мероприятия Коммунистической партии и Советского правительства, рассчитанные на привлечение трудящихся слоев сектантства к строительству нового общества. Особенно широкий отклик у верующих получил специальный раздел резолюции XIII съезда партии по докладу М. И. Калинина "О работе в деревне", в котором говорилось о необходимости "направить в русло советской работы имеющиеся среди сектантов значительные хозяйственно-культурные элементы"^*. Так, например, вопреки воле своих руководителей баптисты Дальнего Востока настояли на включении в "Декларацию Совета Союза баптистов на Дальнем Востоке" следующего тезиса: "Совет Дальневосточного союза баптистов сердечно приветствует благое начинание Советского правительства в лице высокоуважаемого Председателя ВЦИКа тов. Калинина за тезис его, поддержанный и утвержденный XIII съездом ВКП(б), в силу которого сектанты приглашаются к участию в общем государственном строительстве. Поэтому и баптисты, со своей стороны, желают сделать посильный вклад трудов своих в общее дело для дальнейшего укрепления и благосостояния... СССР"^**.

^* ("КПСС в резолюциях...", т. 3, стр. 84.)

^** ("Декларация Совета Союза баптистов на Дальнем Востоке". Хабаровск, 1925.)

Мероприятия по вовлечению трудящихся-сектантов в активное хозяйственное строительство повсеместно сочетались с широко развернувшейся атеистической пропагандой, которая со второй половины 20-х годов приобретала все более систематический научный характер.

В плане развития решений партийных съездов, пленумов и законодательства о культах были приняты циркулярные документы, содержащие научно разработанные программы социологических исследований как атеистического движения в стране, так и состояния и деятельности различных религиозных организаций, в том числе и сектантства^*.

^* (См. Циркуляр ЦК РКП(б) "О сектантском движении и об антирелигиозной пропаганде от 30 января 1925 г." (с приложениями "О развитии сектантства в СССР" и "О состоянии антирелигиозной пропаганды"); Циркуляр ЦК РКП(б) "О постановке антирелигиозной пропаганды".)

Советская действительность каждодневно ставила перед верующим вопрос о жизненности тех или иных вероучительных принципов, о роли верующего в религиозной общине, в общественном строительстве. Многие общины стали напоминать дискуссионные клубы, где основным вопросом был вопрос: какое место в современной жизни должно принадлежать верующему? В зависимости от его понимания общины распадались на различные группы, течения и направления. Расколы в общинах следовали один за другим. Часть верующих, разочаровавшись в баптизме и евангелизме, пополняла другие религиозные конфессии. Другие, наиболее развитые в социальном отношении (в основном молодежь), не находя удовлетворительного ответа в религии, порывали с ней совсем.

"Ветер сомнения", порожденный Октябрем, проник как в общины евангельских христиан, так и в общины баптистов. Уже к середине 20-х годов, по признанию самих сектантских руководителей, у верующих недоставало "необходимого прививочного иммунитета" против атеистических воззрений. "Сближение с миром" наблюдалось не только у отдельных лиц, но и "у целых общин"^*.

^* ("Христианин", 1924, № 2, стр. 31; 1926, № 3, стр. 10.)

Идейные противоречия и расколы охватили старейшие общины Кавказа и Закавказья, Украины, центральных и северных областей Европейской части, Дальнего Востока, Сибири и Средней Азии.

В тяжелом "духовном кризисе" оказалась Тифлисская община. Она распалась на три или на четыре разных течения. "Скорбь разделения" постигла также Бакинскую общину. Совет Союза баптистов в специальном постановлении 1927 года отметил "крайне тяжелое духовное и моральное состояние общин центральных губерний"^*. "Многие" верующие Витебской области в результате раскола "духовно умерли"^**. Белоцерковская община Киевской губернии распалась на три части. Ее члены охладели к вере^***.

^* ("Баптист", 1926, № 9-10, стр. 13-15; 1927, № 9, стр. 31; 1927, № 8, стр. 25.)

^** ("Христианин", 1925, № 7, стр. 58.)

^*** (См. "Христианин", 1925, № 8, стр. 61. О состоянии общин. См. также "Христианин", 1925, № 5, стр. 59.)

В общинах евангельских христиан и баптистов появилась прослойка верующих, получивших наименование "экономистов". Они, по словам проповедников, были заняты исключительно "землей, плотью, лично собой, семьей", работа на фабрике, заводе отнимала у них все свободное время. Эти верующие "не видят неба в течение всей недели", предпочитают молитвенным собраниям сверхурочную работу на производстве^*.

^* ("Христианин", 1926, № 1, стр, 31; № 2, стр. 53; "Баптист", 1927, № 11, стр. 26.)

Именно в этой среде, прежде всего среди молодежи, сомнения и неверие находили благодатную почву. Тяга молодого поколения к знаниям, активному творческому труду оказались сильнее всех христианских молодежных союзов, многочисленных юношеских и детских кружков, с помощью которых руководители и идеологи евангельского христианства баптизма надеялись удержать в своих рядах молодых верующих. "Мы живем в такое время,- писал журнал "Баптист",- когда... крепнет в людях, и особенно в молодых сердцах, отрицание божества. Подобное состояние в духовной жизни людей отражается и на верующей молодежи... Христианская молодежь находится постоянно под влиянием антихристианских взглядов и убеждений. И с этой стороны ей может грозить опасность подвергнуться чуждому влиянию и невольно воспринять понятия окружающей среды... Чтобы побороть отрицательное влияние среды, нужны колоссальные силы и необходимо иметь твердую опору для своих убеждений"^*.

^* ("Баптист", 1926, № 9-10, стр. 15.)

По наблюдениям Ф. М. Путинцева, большинство молодых членов сектантских семей "состоит из лиц, или уже отошедших от сект, или колеблющихся. Дети многих старых сектантов имеют многолетний стаж "приближенных"... но в секту не вступают"^*.

^* (Ф. М. Путанцев. Политическая роль и тактика сект, стр. 402.)

Н. М. Балалаева, исследовавшая состояние сектантства на Дальнем Востоке, отмечала понижение интереса сектантской молодежи к религии. Поведанным, с декабря 1926 года по май 1927 года баптистская община села Тамбовки (одно из крупнейших сектантских сел Благовещенского уезда) провела 8 молодежных собраний. И если на первое из них пришло 33 человека, то на последнее - всего 13 человек. В деревне Толстовке того же уезда баптистский молодежный кружок примерно за год сократился более чем вдвое (в 1925 году в нем числилось 60 человек, а к концу 1926 года - только 25)^*.

^* (См. Н. М. Балалаева. История религиозного сектантства на Дальнем Востоке СССР (1859-1936), стр. 640-641.)

Об истинных интересах молодого поколения сектантов свидетельствуют опросы, проведенные в 1927 году. Из 400 опрошенных человек 185 ответили, что они мечтают получить сельскохозяйственное образование, 61 - заняться техникой, 35 - чтением политической литературы, музыкой и даже спортом^*.

^* (См. М. Гаинцев и Кривохатский. Три месяца с сектантами.- "Антирелигиозник", 1928, № 7, стр. 63.)

Большое влияние на мировоззрение молодых верующих оказывала служба в Красной Армии. В частях ленинградского гарнизона незадолго до Антирелигиозного совещания 1926 года была распространена анкета, чтобы выявить идейно-воспитательное воздействие воинской службы на солдат. Обследование показало, что 31% верующих красноармейцев становится безрелигиозным в результате пребывания в Красной Армии. Некоторые бойцы в анкетах писали: "Когда мы вернемся, то мы будем вести антирелигиозную пропаганду".

В свою очередь изучение вернувшихся со службы в армии позволяло сделать вывод, что значительная часть красноармейцев становилась на путь антирелигиозной пропаганды в деревне^*. Не являлась в этом отношении исключением и молодежь общин евангельских христиан и баптистов. Антирелигиозное совещание констатировало, что "в сектантстве наблюдаются течения... расслоения на молодежь и стариков... молодежь, которая побывала в Красной Армии, на которую сильно повлияла революция"^**.

^* (См. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 60, д. 791, л. 78.)

^** (Там же, д. 792, л. 102.)

Эти выводы подтверждают и публикации в сектантской печати. В качестве примера приведем дневниковую запись верующего юноши, помещенную на страницах журнала "Баптист".

"Среда. Нет хуже, когда нужно делать выбор и не знаешь, на чем остановиться: и то нужно, и то необходимо. И на урок нужно и на собрание. Все-таки на собрание я думаю не пойти; обойдутся вполне и без меня. Ведь молодежи у нас много. Четверг. Сегодня у меня свободный весь вечер. Это очень кстати, скоро сдавать зачеты и нужно много заниматься. Говорят, скоро начнет собираться по четвергам группа молодых проповедников. Это, по-моему, лишнее. И так времени не хватает, так что не знаешь, на какое собрание идти... Пятница. А что если я сегодня один раз не пойду на спевку? Я думаю, никому особенного вреда от этого не будет. Кроме того, я должен доказать, что хотя и баптист я, но могу учиться не хуже других. Одним словом, один раз пропустить можно..."^*

^* ("Баптист", 1927, № 11, стр. 26.)

Подобные настроения среди верующих свидетельствуют, что круг их интересов выходил за пределы религиозной общины и принятого в евангельском христианстве-баптизме образа жизни. Религиозная среда воспринималась такими верующими как привычный и все еще родственный дом, но дом, где уже не живут, а куда время от времени по традиции, обязанности и даже необходимости возвращаются, чтобы покинуть вновь.

Охлаждение верующих к религии, процесс обмирщения к концу 20-х годов принял повсеместный характер. Для многих людей принадлежность к общине стала традиционной данью, совершаемой ради уважения к старшему поколению. Но и старшее поколение баптистов и евангельских христиан, вплоть до проповедников, не избежало сомнений в вере, которую все более теснили "мирские" представления и обязанности.

"Церковь...- сетовал один из религиозных авторов,- подвергается большой опасности "омирщиться", стать светской церковью, подвергается опасности смешаться с миром"^*. Среди верующих распространилось "учение удобного христианства"^**. Его придерживались прежде всего "экономисты". Они, по словам проповедников, не посещают собраний, очень редко читают "слово божие", не молятся, "не приводят грешников к господу", не участвуют в миссии и пожертвованиях "на нужды дела божия", "вспыльчивы, горды, непокорны, непослушны, невоздержанны"^***.

^* ("Христианин", 1927, № 8, стр. 31.)

^** ("Христианин", 1926, № 2, стр. 53.)

^*** ("Баптист", 1927, № 6, стр. 9.)

"Удобное христианство", то есть индифферентное отношение к религии, представляло собой, по сути дела, переходную ступень от веры к неверию. Оно вызывало глубокую озабоченность идеологов и руководителей баптизма и евангелизма.

Разумеется, "ядро" евангелизма и баптизма составляли глубоко верующие люди. Было бы, однако, неверно рассматривать их как религиозных фанатиков, слепо отрицающих все, что не связано с религиозным учением и общиной. Были, конечно, и фанатики, оказывавшие определенное влияние на обстановку в общине. Но речь идет не о них, а о тех верующих людях - тружениках города и деревни,- которые и в послереволюционные годы осмысливали явления социального и природного мира через призму религиозного мировоззрения.

Социалистические преобразования в стране отвечали их социальным интересам и потребностям. Но, чтобы принять эти преобразования, верующие искали в своем религиозном мировоззрении такие моменты, которые были бы созвучны совершавшимся в стране преобразованиям. В этих целях они обращались к идеализированному христианству первых веков. Практика социалистического строительства воспринималась ими как реальное воплощение заветов первоначального христианства. Течение, стремившееся навести мосты между христианством и социализмом, идеологи сектантства квалифицировали как "христианское безбожие".

Сторонники "христианского безбожия" появились в разных районах страны, что вызвало немалое беспокойство у руководства евангельско-баптистской церкви. Ведь "теоретические" работы проповедников "христианского безбожия" адресовались рядовым верующим, следующим за руководящими "братьями".

Для примера остановимся на одном из таких сочинений, принадлежащем перу некоего В. П. Войцеховского. Оно датировано октябрем 1920 года и появилось под названием "Десять заповедей и новая жизнь". Сочинение распадается на две части. Одна - критическая, в которой автор как бы заставляет верующих взглянуть со стороны на свое "почти скотско-животное прозябание" в ожидании "конца мира сего". Вторая - позитивная, где автор излагает и дает обоснование своей программе.

Он не скрывает своих классовых убеждений и называет себя "евангельским коммунистом". Представляя Христа "великим революционером, противником имущих классов", автор сочинения "Десять заповедей и новая жизнь" расценивает развернувшуюся революционную борьбу как стремление воплотить в жизнь заветы первоначального христианства. Он призывает верующих активно включиться в эту борьбу на стороне революционного народа, ибо, считает Войцеховский, подлинная вера и заключается в том, чтобы "на опыте жизни показать свой подвиг". Войцеховский призывает верующих отбросить всю ложь и клевету, направляемую проповедниками и кулаками против коммунизма, и принять участие в строительстве новой жизни.

Предлагаемая верующим программа внушена Войцеховскому, по его словам, свыше и не может быть оспорена или подвергнута сомнению. (В этом проявилась особенность религиозного сознания автора и знание особенностей мировосприятия верующих баптистов. Новое утверждение, чтобы быть принятым верующими, должно обрести не только религиозную форму, но и нести заряд сверхъестественного.)

Каковы же те заповеди, которых должен придерживаться верующий-баптист, чтобы занять в строящемся социалистическом обществе достойное место?

"1) Сознавай, что ты есть, значит, ты был раньше ничто, будешь теперь все, но это сознавай; 2) Бери на себя ответственность, ибо иначе опять трудовой народ будет порабощен, коль скоро все будут думать, что другие за них будут делать все то, что нужно для новой жизни; 3) ...взяв всю власть в свои руки трудовой народ должен это делать умело, и делающий это лучше всех обладает именем творца и деятеля; 4) Смотри в сердце народа и учитывай его чувства, требования и настроения". Далее автор наставляет: "В всемирной революции приобретешь свои права..."; "Весь мир считай своим домом, так как все трудящиеся - братья". "Пролетарии всех стран, объединяйтесь, ибо иначе может быть опять закабаление в подчинение по принуждению". Излагая эту программу, Войцеховский призывает верующих не забывать в борьбе за власть, что все люди братья, и приводит соответствующие излагаемым принципам цитаты из Библии.

Мы подробно остановились на этом уникальном по своему значению и содержанию документе, поскольку он вводит нас в область мировосприятия верующего, показывает процесс перестройки его сознания под влиянием революционных событий, усвоения революционных идей в форме христианского освоения социализма.

В форме христианского осмысления социализма совершалось формирование лояльного отношения рядовых верующих к Советской власти. Это создавало благоприятные условия для ведения воспитательной работы среди верующих, поскольку они все больше прислушивались к пропаганде марксистского мировоззрения, в том числе к антирелигиозной пропаганде.

О том, как глубоко в 20-е годы проникало слово пропагандиста-атеиста в среду евангелистов и баптистов, свидетельствуют многочисленные письма рядовых верующих руководящим "братьям". Приводим одно из писем с сохранением орфографии подлинника. Оно пришло в редакцию журнала "Баптист" от одного из верующих Ашхабада.

"В настоящем веке так много заговорили против бога и его святова слова. Находют ие неправильным, даже применяют ие к басням и якобы противоречищем одно против другова и нам по силе возможности какую даровал нам господь приходется делат йи опровержение. Но против некоторых вопросов мы приходим в тупик. Вот эти тексты я изложу вам в этом письме и мне кажутца они противоречют друг другу. Прошу вас пожалоста уеснить нам их как правелно их понимат..."^*. Далее следует список текстов из "священного писания", на противоречия которых указывали атеисты.

^* (Архив МИРА, К. VIII, оп. 1, ед. хр. 225, л. 45.)

Выходы из общин и переход на позиции неверия становятся особенно ощутимы уже во второй половине 20-х годов. Только в Воронежской губернии, по неполным данным, за 1925-1926 годы общины баптистов и евангельских христиан покинуло около 500 человек^*. Случаи выхода верующих, что приводило порой к распаду общин, зарегистрированы в Московской, Пензенской, Тверской губерниях, в Поволжье, Крыму, Сибири, Восточной Белоруссии и других районах страны^**. В частности, в г. Твери и Вышнем Волочке распались целые группы евангельских христиан. Кризисное состояние общин в Тверской губернии признал и губернский съезд евангелистов^***.

^* (См. П. Зарин. Работа сектантов в Воронежской губернии.- "Антирелигиозник", 1928, № 1, стр. 17-19.)

^** (См. "Безбожник у станка", 1926, № 6, стр. 2.)

^*** (См. А. Ярцев. Секта евангельских христиан. М., 1928, стр. 10.)

Развал общин происходил, как правило, ввиду политического недоверия со стороны верующих к руководящему составу общин, увлечения молодежи общественной работой, активного посещения ею изб-читален, театров, библиотек. Большую роль в ослаблении религиозных общин играла агитация возвращающихся из Красной Армии бывших верующих молодых людей из баптистских и евангельских семей.

В ряде случаев верующие, уходя из общин, оставляли письменные заявления, в которых излагали мотивы своего ухода. Они показательны своей принципиальностью, глубиной классового самосознания их авторов. Так, бывший секретарь и член Совета баптистов Минусинского района И. Е. Якушев в адрес районного съезда писал следующее: "Довожу до сведения съезда, что наша российская церковь как руководимая капиталистическим классом в лице братьев Мазаевых и других, подобных им, унаследовала монархические взгляды, почему и теперь, когда наша страна находится совершенно в новых условиях жизни, церковь стала на сторону капитала..."^*.

^* (Архив МИРА, К. VIII, оп. 1, ед. хр. 339, лл. 11-13.)

Насколько продуманным, классово обоснованным являлся разрыв верующих с баптизмом, показывает заявление одного из бывших иркутских баптистов. Обращаясь к единоверцам, он заявил: "Вас обманным образом изолировали от мира и коллективной жизни. Вас искусственно поссорили с вашими родными, даже самыми близкими. Вас сделали ненавистными для других вероучений... Вас вооружили против властей... Вам привили вместо веры суеверие и с умыслом держат вас в невежестве... Пресвитеры и проповедники, виновные в разделении общины на евангелистов и баптистов, продолжают сеять рознь и вражду среди членов общины в настоящее время. Они отделили вас от всех и от всего только для того, чтобы, всеми презираемые за свое тупое суеверие и отсталость взглядов, вы теснее сплотились вокруг них и тем облегчили им самую беззастенчивую эксплуатацию вас в материальном отношении для их выгод... Они стремятся использовать Евангелие как угрозу, как духовную палку, и с этой целью грозят адом каждому, кто, как я, не согласен с ними, видя их мерзкие дела. Если бы им удалось свести Христа с небес и одеть в жандармский мундир и заставить его служить их интересам - они были бы вполне довольны"^*.

^* (Цит. по: А. Долотов. Церковь и сектантство в Сибири, стр. 103-104.)

Итак, Великая Октябрьская социалистическая революция всколыхнула всю массу сектантов, в том числе баптистов и евангелистов, обострила старые противоречия в общинах и породила новые. Число социальных и идеологических вопросов, по которым в евангелизме и баптизме отсутствовала единая точка зрения, продолжало расти. В составе религиозных общин находились и сторонники буржуазного монархизма, и изворотливые буржуазные либералы, и деятели, не определившие своего отношения к революционным событиям, и прямые религиозные фанатики. Интересы массы рядовых верующих и руководства общин все более расходились. Общины становились трудно управляемыми. Никакие успехи "внешней миссии" не могли ослабить того напряжения в баптизме и евангелизме, которое создавали течения "экономистов", "удобных христиан", "христианских безбожников", отток верующих в другие религиозные организации, переход многих верующих на позиции неверия и атеизма.

Процесс модификации веры применительно к сложившейся исторической обстановке, "обмирщения" и отступления от веры проходил в условиях все более прогрессирующей тенденции к снижению темпов роста общин. К тому же удельный вес молодежи в составе нового пополнения был невелик.

Касаясь динамики численного роста евангелизма и баптизма в первое десятилетие советского общества, мы отмечали, что в силу ряда причин численный состав баптистского и евангельского союзов в период с 1918 по 1927 год значительно вырос. Но этот процесс отнюдь не говорит о росте и укреплении общин. С одной стороны, появились весьма многочисленные неофиты, с другой, ослабевали и размывались старые кадры, сформировавшиеся, закалившиеся в условиях царизма и являвшиеся носителями исторических традиций баптизма и евангелизма.

Таким образом, в 20-х годах под влиянием социалистических преобразований, в ходе борьбы социалистических и капиталистических тенденций в сельском хозяйстве и в условиях классового расслоения деревни в общинах евангельских христиан и баптистов протекал и креп процесс "обмирщения" верующих, приводивший многих из них к полному разрыву с религией. Форма отхода и глубина разрыва с прежними представлениями, бытом, нормами жизни определялись, как правило, степенью вовлеченности верующих в социалистическое производство и общественную деятельность, степенью развития их классового самосознания. Следствием этого процесса явилось снижение темпов роста общин к концу 20-х годов, а в 30-е годы - значительное сокращение и далее распад баптистских и евангелистских общин^*.

^* (См., например: Ф. М. Путинцев. Политическая роль и тактика сект, стр. 404-407; А. И. Клибанов. Сектантство в прошлом и настоящем.- "Вопросы истории религии и атеизма", вып. IX. М., 1961, стр. 29; Э. Я. Боград. Опыт изучения современного сектантства в Мичуринском районе.- Там же, стр. 124.)