III. Святой на все руки

Николай-чудотворец был святым на все руки. Николай Мирликийский был и лошадиным святым, и подателем урожая каждого овоща и злака. В сельском хозяйстве этот святой выступал специалистом самого широкого профиля. Да и не только в сельском хозяйстве.

Он мог покровительствовать крестьянину и рыбаку, моряку и воину, купцу и пьянице, работорговцу и пирату, вору и проститутке, царю и помещику. В молитвах к нему искали утешения в скорби и исцеления от недугов. Он мог, по мнению богословов, укрощать морскую стихию и всепожирающую силу огня. Николай, пишут они, "был непрестанно великим убежищем для тех, которые в несчастии и притеснении, освободителем и спасителем ввергнутых в темницы и избавителем пораженных морскими бурями, являлся явно бывшим в нужде и непрестанно молился за весь мир и за грешников перед господом нашим".

Первыми были облагодетельствованы святым покровительством Николая-чудотворца моряки. Сменив Посейдона, святой Николай вынужден был принять на себя и его обязанность укрощать морскую стихию. Святое покровительство угодника обнаружилось уже в первое его плавание в Палестину. "Во время плавания... он увидел, как враг рода человеческого прошел на корабль и хотел потопить его со всеми людьми. Вдруг небо покрылось черными тучами и наступила буря. Святой Николай, пав на колени, начал прилежно молиться, немедленно буря утихла". Как просто чудотворец разделался и с черными тучами, и с дьяволом, оказавшимся на корабле! Тут же он творит свое второе чудо: воскрешает разбившегося матроса. На основании этих рассказов "Житий святых" святой Николай почитается покровителем моряков и всех плавающих: рыбаков, купцов и пиратов.

В далеком прошлом, отправляясь на утлом суденышке в море, человек целиком и полностью отдавал себя во власть стихии. Было море спокойным - он благополучно возвращался домой. Шторм на море - многие семьи теряли своих кормильцев. Бурю, по мнению древнего человека, насылали боги. Посейдон разгневается - море закипит. Поэтому перед выходом в море стремились задобрить грозного бога жертвоприношениями. Сдал Посейдон трезубец Николаю после распространения христианства, стали поклоняться божьему угоднику. До сих пор суеверные моряки в зарубежных странах перед плаванием бросают в море серебряные монеты, ставят свечи святому Николаю, возносят ему молитвы в бурю. А моряки города Бари, прежде чем выйти в море, запасаются пузырьками с "чудодейственным миро", которые во время шторма бросают за борт. То же делают и рыбаки. В "Житиях" можно прочесть рассказ, как Николай помогает рыбакам: "Один из тамошних рыбаков закинул сеть в море на имя святителя Николая, будучи уверен, что в таком случае труд его не пропадет даром. И тотчас поймал чрезвычайно большую рыбу..."

Много отважных моряков и рыбаков с именем святого Николая на устах пошли на дно морское, но об этом церковь не любит упоминать. Зато, если люди побеждали стихию, спасались от гибели, церковники объявляли это заступничеством божьего угодника. Молва о новом чуде переходила из гавани в гавань, из рыбацкого поселка в поселок.

Святое покровительство Николая-чудотворца не миновало и купцов, которые в то время были отчаянными мореходами. Святой защищал их от морской стихии и содействовал в торговых делах. Интересно отметить, что Николая Мирликийского считали своим покровителем и злейшие враги торговых людей - пираты. Занимаясь разбоем на море, пираты воздавали хвалу этому святому и за "благополучное плавание и за удачный набег на купцов. Недаром в народе говорили: "Добрый вор без молитвы не украдет".

Впрочем, покровительство Николая-чудотворца сомнительным и презираемым профессиям было не столь уж необычным. Его образ украшал не только пиратские шхуны и дома воров, но и дома терпимости. Попавшие на дно общественной ямы, женщины не теряли надежды изменить свое положение, покончить с надругательствами над своим телом и душой. Однако звериные законы эксплуататорского общества цепко держали несчастных женщин в притонах разврата. Им оставался единственный выход: положиться на милость бога и его святых. Кому молиться? Церковники отвечали: "Святому Николаю. Вспомните, дщери вавилонские, как он спас от позора трех девиц из Патар. Молитесь, и вам то же будет дано!"

Имел знатный и богатый житель Патар трех дочерей, очень красивых собою. "Когда же он лишился всего необходимого, так что нечего было есть и не во что было одеться, он, ради своей великой нищеты, замыслил отдать своих дочерей на любодеяние и обратить свое жилище в дом блуда, чтобы таким образом добывать себе средства к жизни и приобретать и себе и дочерям одежду и пищу".

Узнав об этом и решив облагодетельствовать человека того же сословия, что и он сам, святой проявил трогательное участие в судьбе разорившегося богача. Он взял мешок золота, пришел в полночь к дому "мужа того" и, бросив этот мешок в окно, скрылся. А "муж тот" после этого выдал замуж старшую дочь, дав ей в приданое чудесно дарованное ему богатство. Правда, он хотел позднее "отдать на любодеяние" двух других дочерей, но Николай его крепко возлюбил и подбросил ему еще два мешка золота, чтобы он мог найти богатых и знатных мужей и для этих девиц.

Уверовав в возможность чудотворца пристраивать девиц к богатым и знатным мужьям, в ряде мест его начали почитать как устроителя семейного счастья и покровителя брака. На Украине до недавнего времени можно было услышать сказки о том, как святой Николай помогал некоторым семьям наладить счастливую жизнь, возвращал в семью нарушителей супружеской верности и т. д.

Как ни странно, притча о бескорыстной помощи чудотворца попавшему в беду богачу послужила поводом для превращения святого в небесного покровителя и заступника крестьян. Не важно, что святой Николай при своей "жизни" палец о палец не ударил, чтобы оказать помощь бедным, - в сознание крестьянина после прослушивания этой притчи крепко западала мысль: Николай помогает в нужде. Ну, а какой крестьянин не нуждался: его угнетали помещики, обирали купцы. Вековой опыт подсказывал ему, что милости и снисхождения от господ не дождешься. Оставалось только небо, бог и Николай-чудотворец. В дохристианскую эпоху земледелец обращался за покровительством к добрым духам и" богам, теперь он просил божьего угодника, чтобы дождь прошел вовремя, зной был бы в меру, не прихватил бы ранние посевы мороз, не побил бы их град.

Превращению святого Николая в покровителя земледелия способствовал ряд обстоятельств. Во-первых, это покровительство он унаследовал от языческих богов и духов. Во-вторых, николины праздники приходились на важные периоды в жизни земледельца. И в-третьих, славу святого Николая как "особого покровителя земледельческого труда и защитника от наказаний грозного пророка Ильи" всемерно раздували церковники. "Жития" святого пестрели "достоверными" чудесами о том, как Николай то там, то здесь способствовал труду земледельца. Конечно, это содействие он оказывал только праведным людям, никогда не забывающим о господе боге и его угоднике. В противном случае "добрый Николай" мог и жестоко покарать.

Как известно, в Вятской губернии особой популярностью пользовался Великорецкий образ святого Николая. В честь его ежегодно совершали крестный ход. А в 1551 году по причинам, о которых богословы умалчивают, такой ход не совершили, "и тогда ударили сильные морозы, которые продолжались две недели". Было это в самый разгар лета. Хлеб погибал на глазах. Вспомнили вятичи о своем прегрешении и бросились молиться святому чудотворцу. Николай не заставил себя долго упрашивать, тут же явился, "погода изменилась, стало очень тепло, и повсеместно был обильный урожай". Это, так сказать, официальные святые чудеса, удостоверяемые печатью с двуглавым орлом. А сколько милостью церковников ходило по селам устных рассказов о святой помощи Николая!

Популярность святого Николая в качестве покровителя крестьян объясняется также тем, что он был лошадиным святым. Эти свойства перешли к нему от дохристианских предшественников чудотворца. В России он почитался и как покровитель рабочего скота. Рабочий скот в жизни дореволюционного крестьянина играл первостепенную роль. Без него и скудный урожай не соберешь. Да и надежда выбиться в люди жила, пока во дворе стояла лошадь. Потерял ее - конец всем мечтам об улучшении жизни.

Никола вешний знаменовал скорый приход лета. Прошлогодние запасы корма подходили к концу, а на лугах поднимались травы, наступало время выгона скота на пастбище. "Никола зимний, - говорили в народе, - лошадь на двор загонит, а Никола вешний откормит", "Егорий с теплом, а Никола с кормом". По николиному дню определяли запас корма: "Сена станет у дурня до Юрия, а у разумного - до Николы"; сроки посевов: "До святого Николы не сей гречки, не стриги овечки". До этого праздника якобы нельзя было купаться, так как Николай еще не приступил к наблюдению за водными просторами и можно простудиться. Короче говоря, с Николы вешнего наступало время горячих полевых работ, и перед этим надо было заручиться поддержкой святого.

Обычно в этот день за околицу сгоняли всех лошадей, собирались все жители села. Над коленопреклоненной толпой развевались хоругви, резала глаза позолота икон, на солнце сверкали богатые одежды служителей церкви. Начинался специальный молебен в честь святого Николая, покровителя крестьянских лошадей. Торжественность, пышное благолепие невольно захватывали присутствующих, наполняли надеждой сохранить в целости свой рабочий скот.

Священник неторопливо обходил толпу, кропил святой водой лошадей и конюхов. После этого хозяева или молодые конюхи объезжали лошадей. Иначе нельзя: не объездишь после молебна, нечистая сила может ночью замучить лошадь до смерти. Заручившись поддержкой святого, вечером угощали конюхов. Святой далеко, а конюх всегда при табуне, он лучше присмотрит за лошадьми.

Коллективизация сельского хозяйства, возросшая культура земледелия в значительной мере ослабили зависимость урожая от погоды и тем самым подорвали веру народа в агрономические способности Николая-чудотворца. Канули в прошлое многие суеверия, а с ними и расчеты на ветеринарную и иную помощь этого святого.

В прошлом году довелось мне снова встретиться с моим старинным знакомым Николаем Егоровичем Алехиным. Обыкновенный орловский колхозник, но беседовать с ним что хорошую книгу читать. Встретились мы во дворе, в небольшой пристройке, которую он любовно называл мастерской. Случайно обратил я внимание на овальную доску в резной рамке.

- Что смотришь? Попробуй-ка догадаться, что это.

- Икона?!

- Верно. Ну, а кто на ней написан, тебе, конечно, неведомо.

Пришлось согласиться, что это так.

- А изображен здесь сам мой помощник.

Пришлось мне еще раз удивиться: что это за помощник? А если помощник, то почему лежит в углу на ящике?

- Сам Никола-чудотворец, - удовлетворил мое любопытство Николай Егорович. - Какая помощь, такой и почет.

Николай Егорович отложил в сторону фуганок, смахнул стружку с табурета.

- Понимаешь, какая вышла петрушка у меня с этим святым. Считалось, что все православные рождаются под обязательным покровительством какого-либо святого. На мою долю достался сам Николай-угодник. Окрестили, разумеется, меня тоже Николаем. Дед мой тоже был Николай и очень был доволен своим святым покровителем, стал и меня приучать к этой мысли. Это, говорит, твой святой. Никто тебе так не поможет, как он. Так и повелось. Рос я крепким, здоровым - его заслуга. Мальчишку на улице одолел, в школе первым по буквам прочел - святой угодник помог. И столько я годам к восемнадцати задолжал святому, что, казалось, все хорошее в жизни от бога да от него. Ну, а где выходило наоборот - сам виноват, не угодил их милости чем-то. Так свыкся с мыслью: мой помощник и покровитель.

Обзавелся своей семьей, своим домом, а Никола все у меня в помощниках ходит. Семью приучил к почитанию чудотворца. Только вижу, мы-то его почитаем, а он забывает нас. Как отделился от отца, так и пошло: то там прореха, то там дыра. В конце концов заела бедность. После-то я рассудил верно: когда жили с отцом одной семьей, сподручнее было нужду ломать. А тут я Николе свечку: пошли, мол, урожаишко, ваша святость. Как же, послал, держи карман шире. Только осень придет, долги раздадим и опять друг другу в рот заглядываем, как бы лишнего не съесть. Я к Николе с молитвой, а тут как раз волк последнюю лошаденку задрал. И так все кувырком.

Стал я помаленьку остывать к своему святому. Молиться реже стал, да и недосуг. На свечах стал экономить. Знаешь же, как говорится: "Повадишься к вечерне - не хуже харчевни: ныне свеча, завтра свеча, ан и шуба с плеча". Шубы-то у меня не было, а последний зипунишко жаль было терять. Стали приходить в голову мысли разные и о самом боге, стал я сомневаться в его существовании.

Прояснилось у меня сознание вскоре после революции. Смотрю, люди от святых отшатнулись, а жизнь пошла лучше. Вступил в колхоз я, наработался всласть, хозяйством окреп, ребят пристроил учиться, жена белый свет увидела. Одним словом, зажили по-людски. О святых совсем забыл, а в церкви я и до революции уже редко бывал.

Прихожу я раз с работы, глянул в святой Угол, а там все как было: рушнички свежие, лампадка горит, а главное - в глаза так и бьет важным видом мой помощник бывший. "Можем мы, - спрашиваю жену, - прожить теперь без них?" "А чего же, - говорит, - теперь не жить?" "А раз так, тащи их в сарай!" Смотрю, а жена моя в слезы: как мы в глаза людям посмотрим, да вдруг бог-то есть... Вижу, не сговоришься с ней. "Ладно, - говорю, - оставляй своих богов, а я своего помощника видеть больше не могу". Так и оказался святой Никола в мастерской. Здесь ему и место. Пусть лежит, иной раз напомнит о том времени, когда святые заступники народу весь свет застилали...

Последние слова Николая Егоровича, пожалуй, как ничто другое, раскрывают сущность святого покровительства и заступничества Николая Мирликийского.

Однако легенды о покровительстве божьего угодника сельским труженикам еще живут в сознании некоторых советских людей. Нередко эти легенды воспроизводятся почитателями боговдохновенной мудрости или разносятся "прохожими странниками". При случае церковники не прочь напомнить об этом, пустить слух о новом чуде, организовать крестный ход в честь крестьянского святого. Однако верующим, любящим вспоминать время, когда всемогущее заступничество народного святого никем не бралось под сомнение, когда и помощь его "действенней" была, не мешало бы знать, что Николай-чудотворец был не только и не столько крестьянским заступником, сколько покровителем их угнетателей.