Стихийное и сознательное в религиозном развитии

Для религиозного развития известное значение имеет и субъективный фактор - люди, которые участвуют в оформлении той или иной религии.

В этот вопрос было внесено немало путаницы тем направлением в исторической науке, которое руководствуется идеалистической методологией. Игнорируя социальную среду, его представители сводят историю религии к творческой деятельности некоторых выдающихся личностей, делая при этом акцент на особенностях их внутреннего мира, потребностях интеллекта и т. д. Примером такого подхода к истории религии может послужить книга А. Массэ "Ислам". Массэ - известный французский востоковед; в его произведении содержится значительный и ценный фактический материал. Но автор" - типичный идеалист. Он полагает, что решающим фактором, обусловившим становление ислама, являются идеальные побуждения Мухаммеда. "Если взять весь его жизненный путь в целом,- пишет Массэ, -мы увидим нервную и мятежную натуру, душу, всегда охваченную загадочным смятением. Затем его концепции кристаллизуются вокруг единого бога и реальности загробной жизни - верований, которые он благодаря своей чистосердечной набожности, дивному дару красноречия и упорству внушил в конце концов всем, кто окружал его". Более того, согласно Массэ, арабы "вышли из состояния невежества и анархии" вообще лишь "благодаря религиозному и политическому гению Мухаммеда"^*

^*(Массэ А. Ислам. М.: Изд-во вост. лит., 1963, с. 37.).

По поводу исторических сочинений, в которых преимущественное внимание уделяется влиянию личностей, Н. А. Добролюбов говорил, что в них дана не история, а "всеобщая биография великих людей". Критикуй идеалистическую методологию, при помощи которой в его время создавались многие труды по истории, в том числе и по истории религии, Добролюбов в статье "Жизнь Магомета", посвященной возникновению ислама, писал: "Не хотят понять, что ведь историческая личность, даже и великая, составляет не более как искру, которая может взорвать порох, но не воспламенит камней, и сама тотчас потухнет, если не встретит материала, скоро загорающегося. Не хотят понять, что этот материал всегда подготовляется обстоятельствами исторического развития народа и что вследствие исторических-то обстоятельств и являются личности, выражающие в себе потребности общества и времени"^*

^*(Добролюбов Н. А. Собр. соч., т. 2. М.; Л: Гослитиздат, 1962, с. 274-275.).

Интересные соображения о роли личности в истории религии были высказаны также другим русским революционно-демократическим мыслителем - В. Г. Белинским. Он пришел к выводу, что если бы даже по какому-то стечению обстоятельств и не оказалось той конкретной личности, которая впоследствии приобрела известность в качестве основателя религиозного направления, то само это направление все-таки объявилось бы, причем с теми же основными признаками

Не раз в своих работах Белинский обращался к Реформации, стремясь выяснить значимость для нее деятельности М. Лютера. Белинский подчеркивал, в частности, что "это событие совершено было Лютером не без помощи других замечательных людей"^*

^*(Белинский В. Г. Поли. собр. соч., т. VIII. М.: Изд-во АН СССР, 1955, с. 291.). У Лютера были и предшественники и соратники.

Совершилась ли бы Реформация без Лютера? - такой вопрос ставил Белинский и отвечал на него утвердительно. В историческом аспекте существование Лютера - чистая случайность. Он мог не родиться вообще, мог родиться без тех задатков, которые были необходимы для осуществления Реформации. Не было исключено, что он умер бы до начала или на ранних стадиях реформационного движения. Но если судьба самого Лютера в происходившем являлась случайностью, то необходимое и непреложное состояло в духе времени. Это был конец средневековья и начало нового периода в жизни человечества. "Великий переворот был уже готов: оставалось случаю выдвинуть на сцену человека, который но своей натуре и своему развитию мог бы сделаться органом общей мысли, главою движения, представителем века, героем его драмы"^*. Такую миссию и взял на себя Лютер. Первоначально он, по мнению Белинского, и не предполагал, что станет реформатором. Путь и средства указывали ему обстоятельства, сами бывшие следствием духа времени.

^*(Белинский В. Г. Поли. собр. соч., т. IV. М.: Изд-во АН СССР,1954, с. 274.).

Но Белинский был далек и от исторического фатализма, трактующего социальные явления как якобы абсолютно предопределенные. Он говорил о том, что отсутствие Лютера не могло бы не отразиться на ходе событий. Последние развивались бы в ином темпе, происходили бы в иной форме. Явился бы "другой Лютер". И хотя дело все же пошло бы своим чередом, как именно - в точности предугадать, конечно, нельзя.

В том же случае, если бы Лютер появился на свет столетием позже, история не сохранила бы имени реформатора. Благо тем, писал по этому поводу Белинский, кто вовремя родится и вовремя находит свое дело.

Основоположники марксизма показали в своих работах, что субъективный фактор, в том числе и в истории религии, ни в коем случае не может рассматриваться как произвольный и не сообразующийся с объективными обстоятельствами, но все же - и это подчеркивал Ф. Энгельс - в развитии религии немалая роль принадлежит людям, "которые сами ощущают потребность в ней и понимают религиозные потребности масс"^*

^*(Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 308).

В этих элементах конкретной исторической обстановки появления религии на свет немало случайного. И все это значительно усложняет каждую религиозную систему, вносит в нее дополнительное разнообразие по сравнению с другими религиозными системами, функционирующими в рамках той же общественной формации, хотя и не может поколебать зависимости религии от общественного строя и, в частности, от реального базиса. "Чем дальше удаляется от экономической та область,которую мы последуем,- подчеркивал Ф. Энгельс в одном из своих последних писем,- чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической, тем больше будем мы находить в ее развитии случайностей, тем более зигзагообразной является ее кривая. Если Вы начертите среднюю ось кривой, то найдете, что чем длиннее изучаемый период, чем шире изучаемая область, тем более приближается эта ось к оси экономического развития, тем более параллельно ей она идет"^*

^*(Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 176.).

По характеру образования Ф. Энгельс противопоставлял друг другу две большие группы религий: наиболее древние, "стихийно возникшие религии" и "искусственные"^*

^*(См.: Маркс Я., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 306.).

Выросшие естественным путем религии подвергаются некоторому искусственному воздействию лишь на поздних стадиях своего оформления. Это воздействие сводится, по существу, лишь к обработке готового религиозного материала. В первобытном обществе этим занимаются старейшины рода и служители религиозного культа - колдуны, шаманы, в рабовладельческом - жрецы и знать. На каждой из этих ступеней общественного развития родственные религии еще не столь существенно разнятся между собой, как будет впоследствии. Усиление искусственного влияния на следующей стадии религиозного развития способствовало значительно большему расхождению генетически близких между собой религиозных систем (христианство, ислам, буддизм и пр.).

В первом тысячелетии новой эры на обширных территориях Старого Света - в Европе, Северной Африке, Азии - вместо многочисленных религий древности - древнегреческой, древнеримской, древнеегипетской, древнееврейской, древнегерманской, славянской, древних религий, распространенных в Индии и Китае, и т. д.- оказалось, по существу, всего пять религий - христианство, ислам, буддизм, иудаизм и индуизм. Столь резкое сокращение количества религий объясняется тем, что если прежние религии были национальными, то пришедшие им на смену являлись наднациональными. Три из этих наднациональных религий - христианство, ислам и буддизм - стали мировыми. О них-то Ф. Энгельс и говорил, что они возникают "более или менее искусственно"^*

^*(Маркс К.;Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 294.).

"Искусственные" религии, как и их исторические предшественники, зарождаются фактически стихийно. Их появление на свет не связано с чьей бы то ни было доброй или злой волей. Но стихия становления дополняется искусственным вмешательством.

Так, процесс "вызревания" христианства сопровождался интенсивной борьбой идей, отраженной в обширной раннехристианской литературе, ставившей и обсуждавшей проблемы, выдвигавшиеся массовым религиозным движением. Появлялись религиозные деятели, стремившиеся возглавить движение и повлиять на направление его развития, не только "шлифовавшие" религиозный материал, но и вносившие определенную лепту в сам облик новой религии.

Ф. М. Вольтер и Б. Бауэр подчеркивали значение философского обоснования раннего христианства, в том числе идеями не христианскими по своему происхождению, сложившимися вне христианства. Они показали, что некоторые направления философского идеализма сослужили христианству в процессе оформления немалую службу. Говорили даже об идейном родстве христианства с идеалистической философией, Ф. М. Вольтер считал отцом христианства платонизм. Б. Бауэр указал на конкретные личности, чья философия помогала создать христианство. "Завершающим выводом его исследования,- писал Ф. Энгельс,- является то, что александрийский еврей Филон, который жил еще в 40-м году нашего летосчисления, правда, глубоким уже стариком, был настоящим отцом христианства, а римский стоик Сенека был, так сказать, его дядей"^*. Энгельс соглашался с теми выводами о Филоне и Сенеке, к которым пришел Бауэр, но в своих работах, посвященных раннему христианству, говоря о родственных отношениях, существующих у христианства с философским идеализмом, подчеркивал, что на формирующееся христианство влияла философия в опошленной и вульгаризированной форме.

^*(Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 307.).

Итак, у христианства можно обнаружить "отца", "дядю", а при дальнейших тщательных поисках - и иных "родственников". Само собой разумеется, что на предшествующей стадии развития религии ничего подобного не было, да и не могло быть.

Помимо объективных условий, в которых развились "искусственные" религии, па их "облике" существенно сказалось субъективное воздействие.

В этой связи может быть рассмотрен и вопрос о так называемых основодоложниках, или основателях, религий, ставших впоследствии мировыми. Речь при этом идет не о философских "отцах" или "дядях" той или иной религии, которыми были созданы лишь необходимые идейные предпосылки для ее становления, а о людях, воззрения и деятельность которых послужили формированию собственно религиозной системы.

Роль этих основоположников религий всегда ограничена. С их именами связывается только начальная стадия того религиозного развития, которое шло в новом направлении; конечный его результат, религия в ее завершенном виде - дело отдаленного будущего.

Вклад, внесенный в различные мировые религии такими людьми, не равноценен. Он был большим или меньшим. Не одинаково достоверны и дошедшие до нас сведения об этих людях.

Естественно, что в религиозной литературе образы тех, кто считается основателями религий, подверглись мистификации. Различить подлинные черты их облика сквозь давно сложившуюся вокруг них мистическую оболочку крайне затруднительно. В некоторых научных исследованиях ставится под сомнение или вообще отрицается даже реальность существования таких личностей.

К настоящему времени в исламоведении проделана большая работа по выяснению обстоятельств жизни и деятельности Мухаммеда. Эта работа, правда, еще далека от завершения. Все же попытки отрицать существование Мухаммеда как исторической личности и считать сказания о нем мифом рассматриваются ныне как неудачные. Обращается внимание на то, что такие попытки - следствие нигилистического отношения к свидетельствам, содержащимся в источниках и научной литературе.^*

^*(См.: Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский Халифат в ранее средневековье. М.: Наука, 1966, с. 95.)

В советских изданиях, посвященных истории религии, отвергается трактовка Будды (Сиддхартхи Гаутамы) как единоличного создателя буддизма, отмечаются мифические черты, привнесенные теизмом в его облик. Однако нежелание видеть в описании его жизни никакого исторического содержания рассматривается как крайность. Подчеркивается, что "нельзя делать вывод о том, что в основе рассказов о Сиддхартхе Гаутаме, прозванном Шакьямуни, нет никаких реальных фактов"^*

^*(Кочетов А. Н. Буддизм. М.: Наука, 1965, с. 86.).

Более ста лет ведется спор о том, исторической или мифической фигурой является Иисус Христос. В ходе исследования сложились две школы дававшие на этот вопрос прямо противоположные ответы. Обе они - историческая и мифологическая - проделали значительную работу, хотя в своих крайних проявлениях и та и Другая нередко допускали явные преувеличения. Если исходить из произвольных и расплывчатых посылок, то, по словам Ф. Энгельса, "каждый может в евангельских рассказах считать историческим все, что ему угодно"^*. С другой стороны, некоторые представители мифологической школы вообще отрицали причастность к первоначальному христианству каких бы то ни было исторических деятелей, сводя становление этой религии исключительно к мифотворчеству. Тем самым стиралась всякая грань, отделяющая христианство от предшествовавших ему религий.

^*( Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 307.).

Религиоведы-марксисты считают, что ни признание, ни отрицание исторической реальности Христа не может как-либо отразиться па общих мировоззренческих принципах научного атеизма.

В последнее время в марксистском религиоведении делаются попытки синтезировать то позитивное, что содержится в наследии обеих школ. Следует заметить, что в отношении Будды и Мухаммеда исследовательская работа осуществляется именно таким образом.

По-видимому, наличие так называемых основоположников, или основателей, делавших первые шаги по пути идеологической конкретизации расплывчатых и смутных представлений общественной психологии,- общий признак религий, относимых в разряд искусственных.

Группу религий, промежуточную между стихийно возникшими и оставшимися национальными, с одной стороны, и "искусственными", охватившими целые регионы,- с другой, составили такие религии, как иудаизм и индуизм. Они не стали мировыми, хотя распространялись вширь, и под их эгидой оказывались различные национальные территории.

О сфере распространения иудаизма мы уже говорили. Индуизм - это прежде всего религия многих народов Индостана. Но просочилась она и на некоторые другие территории - на острова Индийского и Тихого океанов, на Шри-Ланку, в Индонезию, Южную Америку, Африку.

Промежуточной эта группа религий является еще по одному очень важному признаку. Воздействие субъективного фактора в процессе формирования религий этой группы более значительно, чем религий, возникших стихийно, но менее существенно, чем "искусственных", мировых.

"Искусственные" религии возникли как нечто новое. Менее зависимые от религиозного прошлого, они достаточно полно - насколько это вообще возможно для религиозного сознания - воплотили в себе особенности региона, а следовательно - получили наилучшие возможности для его освоения. Иудаизм и индуизм возникли иначе. Эти религии произошли путем перерождения религий древности. Они создавались путем реконструкции, перестройки прежних религиозных верований, сохраняя при этом жесткие формы преемственности. Поэтому они, в частности, не нуждались в каких бы то ни было основоположниках и не имели их.

В начале новой эры древнееврейская религия утрачивает свою привязанность к одному единственному этносу. В конце концов она дошла, по словам Ф. Энгельса, "до пренебрежения ритуальными обрядами, до превращения прежнего исключительно еврейского национального бога Ягве в единственно истинного бога, творца неба и земли..."^*

^*(Маркс К Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 308-309.).

О том, что процессы, шедшие в христианстве и иудаизме в начале новой эры, были в значительной мере идентичными, свидетельствуют результаты сопоставлений новозаветных произведений с талмудическими (письменное оформление "Талмуда" относится к III-V вв. н. э. Он представляет для иудаизма такую же значимость, как "Новый завет" для христианства). Выявляется сходство новозаветных и талмудических представлений о боге; оказывается, что и "Новый завет", и "Талмуд" рассматривают земную жизнь лить как преддверие потустороннего существования; близки, даже и в формулировках, представления о возмездии на том свете, аде, рае. и т. п.^*

^*(См.: Беленький М. С. Что такое Талмуд. М.: Наука, 1970, с. 61.)

Аналогии между двумя этими формирующимися религиями объясняются не столько их заимствованиями одна у другой (хотя и это имело место), сколько общностью их социальной основы. О том, какие социальные структуры продуцировали подобные религиозные воззрения, мы говорили уже, рассматривая происхождение таких религий, как христианство, ислам, буддизм.

Но в отличие от идеологов христианской религии, которые откровенно провозглашали новые принципы, талмудисты делали упор на приверженность библейским представлениям, обновляя их путем интерпретации. Талмудисты умели обходить устаревшие положения, не нарушая их формально.^*

^*(См.: Шахнович М. И. Реакционная сущность иудаизма. Краткий очерк происхождения и классовой сущности иудейской религии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960, с. 85-89.).

Индуизм вырос постепенно из тех древнеиндийских верований, которые принято называть брахманизмом.

При оформлении индуизма создавались новые произведения, объявлявшиеся священными. Правда, имевшиеся уже священные тексты, унаследованные от предыдущей стадии религиозного развития, по-прежнему признавались самыми авторитетными. Эти тексты, однако, постепенно становились принадлежностью лишь профессионалов культа, толковавших их метафорически. Новые же священные тексты индуизма широко распространялись, пропагандировались как всеобщее достояние.^*

^*(См.: Бэшем А. Чудо, которым была Индия. М.: Наука, 1977, : с. 323.)