"Империя ромеев"

Империя римлян - так называет себя Византия. Не наследницей Древнего Рима - его прямым продолжением. Оснований у византийских василевсов-повелителей, как именуют они себя, достаточно. Византия IX-XI веков господствует на Средиземном море. В Константинополе - на "золотом мосту" мировой торговли - сходятся Европа и Азия, Север и Юг, Восток и Запад. Сюда долгими морскими и неспешными караванными путями приходят товары из земель немыслимо дальних, почти мифических- из вечно сказочной Индии, огромной и неведомой Китайской империи. Византия связана со всей "варварской" Европой. Отсюда по Средиземному морю, по Дунаю, Днепру, Дону и Русскому морю щедро текут на рынки Византии дорогие меха, серебро, воск, мед, зерно, оружие. Все это дарит обилие земли и производит нехитрое еще европейское ремесло. Наконец, рабы - самый ценный товар на многолюдных рынках Константинополя. Нужно сказать и об этом. До принятия на Руси христианства пленных, а часто и своих русских смердов княжья дружина и боярство Руси продавали в рабство. В Константинополе, почти рядом с причалами была площадка - русский рынок - рынок рабов. Святослав не случайно помянул: "Из Руси же... рабы". Русская церковь (это уже после крещения) воспротивилась работорговле, она была прекращена, и церковь даже выделяла средства на выкуп рабов (разумеется, только христиан) из плена.

Понятно, встает вопрос: а как же христианская Византия позволяла себе такой, совершенно нехристианский торг? Ответ по-византийски казуистический: христиане не рабовладельцы, а если какие-то варвары привозят рабов на продажу, то, во-первых, и варвары не христиане и привозят они таких же нехристей. Во-вторых же, и это главное, мы, ромеи, сами рабов не держим. Здесь их только перепродают другим варварам. В Евангелии же сказано: "Рабы, повинуйтесь господам своим". Совесть христиан-греков была, таким образом, ангельски чиста.

Впрочем, что там греков, и на Руси, вернее, в России еще в прошлом веке спокойно продавали "своих" мужиков и баб, даже оторвав от семьи. "Крещеная собственность", - с гневом и болью говорил А. И. Герцен. Но вернемся в Константинополь.

В Византии высочайшее мастерство множества ремесел. Цеховые организации еще только начинают появляться в европейских городах, здесь же давно отлажен порядок, объединяющий ювелиров с ювелирами, отдельно ткачей, оружейников, мастеров, вырабатывающих всевозможные предметы роскоши, нежные невесомые шелка и тяжелую золотую парчу. Введен государственный контроль за товарами, их качеством, количеством, регламент цен.

Царьград - крупнейший мировой порт. Здесь можно увидеть суда всего мира: местные галеры, и скедии, триеры, и дромоны, бороздящие Средиземное и Черное моря, кумбарии арабов, ладьи викингов, русские челны и насады, хорошо знающие моря севера Европы и плавное течение широких рек европейской равнины.

Золотой Рог - тихий залив Босфора, Суд русской летописи, - по обе стороны которого раскинулся Константинополь, своим плавным изгибом действительно напоминает коровий рог. Залив вдается в европейский берег на несколько километров. Спокойное течение (уровень Черного моря немного выше уровня Средиземного) обходит берега залива. Помните, как напуганный Фотий писал о русах, что, подняв мечи, проплывали мимо стен города? В Суде можно было не грести, течение тихо несло челны вдоль берегов. Золотой Рог и сейчас - одна из лучших и крупнейших гаваней мира.

Древний, уже в X веке древний, Константинополь опускался к морю, к пристаням, как всякий портовый город, густой сетью улиц, торговых дворов, харчевен, лавок менял, мастерских, портовых притонов.

Городишко Византий, основанный в какие-то совсем легендарные времена мифов Древней Эллады, стал столицей не только империи - всего мира. Так, во всяком случае, считают византийцы, переименовавшие город в честь Константина Великого.

Имя же Византа, если верить сказаниям древних греков, одного из аргонавтов, отправившихся в Колхиду за золотым руном, стало названием империи. Пророческое имя.

Византийцы, весь императорский двор, вся неисчислимо огромная патриаршья церковь, колоссальная и жадная бюрократия, судейские чиновники, менялы, мелкое рыночное жулье, торговцы чудотворными святынями, тюремщики, знахари, завсегдатаи ипподрома, оборотистое купечество, наемная, со всего мира собранная гвардия и всякий портовый сброд - словом, вся Византия здесь, в Царьграде, - в походе за золотом. Ради него снаряжаются в дальние страны караваны судов и воинские отряды, отплывают пышные посольства и авантюристы-одиночки. Конечно, эта "вся Византия" не включала ни ткачей, ни кузнецов, ни пахарей и виноделов - тот люд, который жил трудом своих рук. Эти о золоте и не мечтали. Погоня за золотом, чинами, доходными и престижными должностями, отличиями, пенсиями - это все характеризует прежде всего столицу, ее "свет" и ее "полусвет", бесчисленную и все умножавшуюся рать, стремившуюся к имперскому пирогу - кусок побольше и пожирнее, а там хоть трава не расти. Дело не только в особом столичном слое, порожденном бюрократией огромной империи и порождающем ее. Причины эти верны, но они поверхностны. Византия уже миновала свой зенит. Империя - в ней пока никто и не подозревает об этом, это знаем мы, знаем, глядя из века XX в век X, - клонится к упадку.

Она живет богатством, силой и властью, скопленными в прошлом. Впереди еще будут победы на суше и на море, еще надолго хватит влияния и могущества этого государства, впереди у Византии еще два с половиной века медленного, в X веке внешне еще неощутимого, угасания. Нет, нет, что за безумство - пророчить гибель Византии времен Константина VII Багрянородного! Сама столица со множеством замечательнейших храмов, святой Софией, монастырями, огромными роскошными дворцами знати, не говоря уже о комплексе царских дворцов или патриарших, соперничающих друг с другом в роскоши и богатстве.

Константинополь, раскинувший дворцы, храмы, великолепные чертоги знати по берегам залива, Константинополь, чьи дворцы и монастыри не умещались в просторе могучих городских стен, уже в X веке раскинулся по обоим берегам Босфора, протянувшись, как и сейчас, зеленью густых садов и светлым камнем построек почти до самого Черного моря.

И с древней ладьи, как и с современного лайнера, полноводный, похожий на широкую реку Босфор издали раскрывал в голубоватой дымке жаркого дня купол святой Софии. Константинополь, Царьград, город цесаря. Нет, на храм еще не легла тень четырех окруживших его высоких минаретов, их пристроят к нему, к будущей мечети Айя - София завоеватели-турки. Над городом рисуется дуга огромного купола, дом святой Софии Премудрости божией - едва ли не восьмое чудо света. Никто в мире, кроме, может быть, быстроглазых египетских купцов да опаленных солнцем пустыни сумрачных александрийских монахов, которые знают древние пирамиды Египта, не может сказать, что видел что-нибудь столь грандиозное.

Собор построили в VI веке. Император Юстиниан поставил перед двумя замечательными архитекторами и математиками - Исидором и Анфимием задачу превзойти знаменитый Иерусалимский храм. Размером, богатством, красотой. Задача, заметим, характерна для религиозного миропонимания. Доказать истинность своей веры в рамках такой логики можно, только превзойдя кого-либо или что-либо размерами и богатством. Собственно, религиозная аргументация в делах веры всегда отсутствует. Она выливается только в масштабы строений и в роскошь или в то и другое вместе. И чем грандиознее - тем лучше. Так, средствами по сути бездуховными пытались утвердить свой духовный идеал.

Конечно, тут можно возразить, что кроме этого была еще и красота. В работу всегда включались лучшие художественные силы, и средства искусства служили религии, прославляя именно духовные идеалы. Это верно, но искусство - средство художественного познания мира, и этим оно обоюдоостро.

Искусство черпает себя в жизни, и только в ней. Отсюда любые религиозные сюжеты так или иначе секуляризуются, возвращаются из религиозного мира "горних" ценностей в мир земной.

Так что оставим во славу божию только поражающие размеры и богатство.

Спустя одиннадцать веков на Руси патриарх Никон поставил зодчим юстинианову задачу: превзойти Иерусалимский храм Воскресения Христова. (В Иерусалиме был в то время уже другой храм.) Так появился Новый Иерусалим под Москвой, замечательный памятник русского национального зодчества. Храм в Палестине, как храм в Константинополе, как и многое множество в истории иных попыток превзойти во славу божию прежние святыни, остался в своем времени, его памятником, его культурой.

Понимать неразрешимость самой задачи - показать превосходство религиозной идеи средствами художественными - Юстиниан не мог и задачу такую поставил. Вместе с тем он как-то подспудно чувствовал, что поразить воображение легче всего размерами и богатством. И средств на Софию не жалел. Никаких. Строили собор очень недолго, всего шесть лет, но за это время казна богатейшей Византии, несмотря на огромный ради того же собора рост налогов и всяких даней, истощалась и пустела. Юстиниан решил было вымостить все полы Софии - это 7570 квадратных метров - золотыми плитками. С трудом отказался от этой идеи. Полы в соборе мраморные. Но золота Юстиниан не жалел. Шесть тысяч золотых светильников в соборе, если серебро, то только золоченое, массивные колонны из различного полудрагоценного поделочного камня. Слоновая кость, янтарь, громадные сияющие мозаики... Что золото, задумался Юстиниан, - это богато, но все же достаточно обычно. И некоторые богослужебные предметы изготовили из сплавов золота с драгоценными камнями.

Пора остановиться. Если бы не гениальное мастерство двух зодчих, София осталась бы в памяти потомства лишь выдающимся образцом расточительной, вошедшей в поговорку византийской роскоши.

Этого не случилось. Великолепна сама архитектура храма. Почти квадратный в плане (79,3 X 71,7 м) собор на высоте 55,6 метра перекрыт куполом. Диаметр его - около 30 метров - равно потрясал и современников, и далеких потомков. Простор под куполом казался необъятным. А сам купол, барабан которого прорезан сорока окнами, пронизанный светом, казалось ни на что не опираясь, свободно парит над собором...

Пройдут века, и римские папы, чтобы доказать истинность и всемирность своего христианства, чтобы "превзойти" Софию, построят в Риме грандиозный собор святого Петра. И превзойдут. Хотя бы размером.

В Царьграде множество других храмов, монастырей. Их великолепные мозаики - рассказы о христианских святых, праздниках, событиях церковной истории - высокие образцы искусства Европы средних веков, например, мозаика церкви Хора, рассказывающая о земной жизни Христа. Церкви Сергия и Вакха, святой Ирины, святого Андрея и многие другие - мы здесь назвали только некоторые из дошедших до нас - они и памятники византийской культуры, и свидетельства активном проповеди христианства, которую вела империя и ее церковь. К X веку сложилась византийская архитектура, создающая, в частности, типы христианских храмов, которые окажут сильное воздействие на архитектуру Руси и Западной Европы. Византия вырабатывает иконописные сюжеты, которые на века войдут в культ. В иконе и мозаике они переходят в Италию, формируя основы европейского искусства (напомним храмы Равенны V - VII вв. и мозаики Сицилии XI-XII вв.), а затем и на Русь. Вырабатывается византийская литургическая поэзия, которая также войдет в православный культ, и т. д.

Византийская же культура в значительной степени стоит на культуре древнего мира, на античной культуре. Традиции античности в христианском искусстве значительно переосмысляются, но они не ломаются и не искореняются в художественной культуре христианского мира. В центре внимания, как и в искусстве античности, остается человек, но теперь это человек христианизированный. Новое религиозное миропонимание чувственный мир язычества Древней Эллады переосмысляет как мир духовный, стремится разделить в нем "духовное" и "телесное", отдавая решительное предпочтение первому.

Процитируем В. Н. Лазарева: "Можно без преувеличения сказать, что византийское искусство сыграло в эпоху средних веков огромную, ни с чем не сравнимую роль. И не только в странах, исповедовавших православную религию. Западная Европа постоянно получала импульсы из Византии. Особенно сильными они были в XII - XIII веках, когда византийские влияния помогли преодолеть романский стиль с его тяжелыми формами и обрести более гибкий художественный язык. С наибольшей наглядностью они проявили себя в Южной Италии (норманнское королевство) и в тяготевшей к Востоку Венеции. Но они распространились также на Германию, Францию, Англию и Испанию. Совсем особое значение Византия имела для славянских стран - Сербии, Болгарии, Руси"^*. Византия сохранила в списках сочинения Платона, Евклида, Лукиана - эти тексты лучшие из дошедших до нас.

^* (Лазарев В. Н. Предисловие к книге "Искусство Византии в собраниях Советского Союза". Л., 1975, с. 4.)

Значительны византийская наука, образование, культура. С IX века существует высшая школа, основатель которой Лев Математик - крупнейший ученый Византии, философ и механик. Его школа - это семь свободных искусств - по античному подобию и в античной традиции. Успешно развивается медицина, созданы руководства по хирургии, различные лечебники, суммировавшие тогдашний лечебный опыт, ботанические и другие знания в области естественных наук. При Константине Багрянородном развернулась большая работа по составлению энциклопедических справочников по различным отраслям знаний. Сам Константин был известен как писатель, в его произведениях, в частности, содержатся важные сведения о Руси, которыми мы пользуемся.

Громадна, богата и разнообразна художественная культура и литература Византии, переработавшая в христианском духе античную традицию - многовековой эталон культуры.

Патриарх Фотий был составителем Мириобиблиона - интереснейшего сборника аннотаций на 280 избранных книг. Многие из этих сочинений известны нам теперь только в изложении Фотия, в тех выдержках, которые он приводил в сборнике. Кроме собственной литературной (уже преимущественно богословской) традиции в Царьграде много переводят с других языков. Так, и на Русь через греческие переводы приходит индийский сборник "Стефанит и Ихнилат", "Повесть о Варлааме и Иоасафе" - вариант легенды о Будде. Византийские произведения, такие, как "Дигенис Акрит", переводились и в Западной Европе, они вошли, например, во фландрский эпос. На Руси же это одна из любимых книг вплоть до XVIII века... Следы очень раннего знакомства Византии с русами обнаруживаются порой совершенно неожиданно. Например, в "Акафисте богородице". Это едва ли не лучшее произведение греческой гимнографии, написано оно то ли Романом Сладкопевцем, то ли патриархом Сергием, может быть, каким-то другим поэтом VII века. Это поэтичнейшее благодарственное молебствие ("Взбранной воеводе...") вошло в русскую церковь. Повод создания "Акафиста" - отражение нашествия на Византию аваров и славян, русов, в 626 году.

Все это - наука и культура, это церковь Византии, но была еще и высокая техника.

Столица замечательно снабжается чистой водой. В городе на берегу Босфора питьевой воды нет. В горах же вдали от Царьграда запружены реки, созданы озера. Вода из них по водоводу, двухъярусному акведуку Валента, проведенному к городу и через весь город на могучих арках, наполняет огромные цистерны. Это большие крытые бассейны. Они выкопаны так, что их покрытие вровень с землей и опирается на колонны, стоящие в воде бассейна. Цистерна Филоксена на 15 метров ниже поверхности. Размер ее 50 X 60 метров. Другая, Базилики, площадью 112 X 61 метр. Потолок ее держат 336 колонн высотою 13,5 метра. Цистерна сохранилась. В наши дни туристы могут проплыть в лодках по выступающему из воды каменному лесу колонн. "Цистерна 1001 колонны" VI века - современный Еребатан-сарай турецкого Стамбула.

Таков он, царьградский "водопровод, сработанный еще рабами Рима"...

Император Византии - "земное солнце", и власть императоров божественна по своему происхождению. В сложнейшем придворном церемониале он тоже станет образцом для европейских дворов, императору следовало отдавать поклоны, как богу: земные. Император "избирается на трон богом" и все связанное с его особой священно, почти божественно.

Константин Багрянородный пишет о торжественном царском облачении, которое Константин Великий получил вместе с императорской короной непосредственно из рук ангела. Эти предметы хранятся в святой Софии и настолько священны, что даже монарх самостоятельно не может их ни вынести из храма, ни в храме надеть самостоятельно, только с благословения патриарха. Иначе и царю - анафема. Санкция весьма решительная, по и противоречивая. Патриарх все же второе лицо империи.

Отношения Византии с Римом сложны. Правители Второго Рима считают себя владыками мира и церкви. Римский папа для них - епископ, первый епископ всего христианства, но все же после византийского императора второе лицо в этом мире. И видимо, в "том мире" - третье.

При Константине VII был разработан Устав Византийского двора - своего рода табель о рангах всевозможных придворных государственных и церковных чипов. В нем 92 ранга^*. Вот, например, порядок размещения на парадном императорском обеде: во главе стола, в центре, "царь, самодержец, главный, царствующий". По сторонам цесаря - цари-соправители. Следующий в списке- папа римский, "первозванный друг царя, сидящий слева". Затем патриарх константинопольский, названный "вторым после папы, сидящим справа...". Митрополиты и автокефальные архиепископы размещаются в порядке культовой значимости кафедр. Их ранг по Уставу 54-й... а просто епископов - 56-й. Весьма далекие места даже в этой длинной табели.

^* (Напомним: Табель о рангах, существовавшая до революции в Российской империи, насчитывала только 14 рангов/)

Табель любопытно "уравнивает" константинопольского патриарха и римского папу: папа - "первый друг", но сидит он слева, на месте менее почетном. Патриарх назван после папы, но место его, справа от императора, почетнее. Правда, история не знает ни одного обеда у императора, на который бы прибыли и вот так сели константинопольский и римский первосвященники...

При таком культе власти императора и его соправительствующего семейства в Византии, по существу, не было наследования престола. Легитимность, "законность" монархии утверждается только с конца XI века. В X же веке на троне сменяют друг друга члены нескольких знатных родов. Это Фоки, Мономахи, Комнины. За власть цесаря идет непрерывная борьба нескольких группировок. Борьба жестокая, коварная и кровавая. Но захвативший трон - сразу законный император. Его успех, кто бы он ни был и какой бы ни была цена этого успеха, трактуется как проявленная божественная воля.

И вся политика Византии полна коварства и вероломства. Империя все же дряхлела, сокрушительные набеги арабов сократили ее владения, на западных рубежах империи росли варварские королевства Европы, совсем рядом крепло болгарское царство, на севере - Русь. Византия лавировала в политике, ловко и коварно стравливала народы и государства, извлекая из этого выгоды за выгодами, и, маня посулами, почти всегда рассчитывалась за собственную политику чужой кровью. Византия умела при всем имперском величии быть угодливой и льстивой перед сильными и, крепко поторговавшись, найти союзников за сходную плату.

Константин VII оставил трактат "Об управлении империей". В нем много самых различных сведений, отвечающих заглавию, и много о том, как следует балансировать в государственной политике. Этот взгляд на мир с царьградского трона - сумма византийского опыта. Взгляд не приукрашивающий и точный. Константин Порфирогенет писал трактат для сына, который должен был унаследовать империю и политику империи.

Все хорошее и плохое сосредоточивалось здесь, на перекрестке мировых дорог, в столице империи.

Было истинное величие города на Босфоре, хранящего древности античной культуры и цивилизации Востока, искусство, которое оплодотворит мировую культуру, храмы, мозаики, иконы, шедевры декоративного и прикладного искусства, хранимые ныне крупнейшими музеями мира. Но был, кроме того, и второй город - "город желтого дьявола", чиновничества, ненасытно стягивавшего богатства огромной империи, растленного сбором пошлин и налогов, продажей должностей и грабительскими походами, взятками и многоценными "дарами" подвластных и подначальных. Бюрократия огромная и бесполезная, паразитировавшая на теплых местечках, лукавая и вероломная, угодливая и лживая. Все это чиновничество понаторело на обмане, возвело его в ранг государственной политики.

Византийцы умели коварно обмануть чужеземцев, в особенности чужеземных послов. Сил и средств для этого не жалели. Случалось, что, умно и дальновидно оценив нужду в каком-либо владетеле отдаленной земли, оценив возможности воздействия на дальнего соседа-варвара, только понаслышке осведомленного о цивилизации "великого Рума", именно посольство этого варвара торжественно и низкопоклонно встречали на границе империи. Послов везли в Царьград через горы и долы, а больше через горы, через крутые перевалы и по дну горных теснин, везли не обычной дорогой, а путем самым кружным, долгим и неудобным. Путникам с хлопотливым радушием облегчали тяготы дороги, заботливо старались сгладить ее неудобства, всячески извинялись... Не слишком в те времена сведущие в географии путники простодушно убеждались в том, что византийцы - прекрасные люди, что они ценят послов и очень уважают их страну, но что путь в столицу ромеев чрезвычайно труден, столица недоступно далека и что по этой причине, скажем, воевать с ромеями - дело безнадежное.

Помогало это держать в руках Царьграда и торговые пути - ромеи брали на себя трудности передвижения.

В столице же умели принять нужного посла с великой честью и, чтобы убедить в могуществе Второго Рима, устроить грандиозный военный парад. Час за часом перед высокими гостями маршировали стрелки и всадники, тяжеловооруженная пехота сменялась легкой конницей, шли лучники и отряды, вооруженные мечами, метатели копии... Глаз уставал от блеска стали, пестроты одежд, ярких значков легионов и сверкающих доспехов. Уши глохли от воинственных кликов, которыми приветствовали послов. Воины шли мускулистые, ладные, один к одному, атлеты как на подбор... Собственно, так и было: на подбор. Чужеземные дипломаты не подозревали, что перед ними, меняя оружие и одежды, непрерывно кружит одна и та же специально для этого выученная воинская часть. Посольство, ошеломленное и утомленное, удостоверялось, что Византия - просто сказочно могущественна. Рассказанное - лишь пример практической дипломатии и политики Царьграда. Многому могла научить варваров Европы империя ромеев...