Опора на ламу - важнейшее условие спасения

Без учения Будды - сутр - невозможно спасение. Но преподать это учение может только лама. Поэтому "возвышенный друг" человека, т. е. лама, является важнейшим фактором спасения. Суммируя наиболее авторитетные сочинения, Цзонкаба показывает, что именно лама служит источником познания пути к спасению, он - условие завоевания блаженства и уничтожения порока. Без него возможность спасения, создаваемая перерождением в форме человека, не может быть реализована. Поэтому "ученик", т. е. спасающийся, должен отрешиться от своего ума и отдать свой ум во власть "друга добродетели", освободить лам от "ноши повседневных дел", не считая это обузой для себя, делать только то, что радует ламу, быть готовым отдать ламе все свое достояние. Почитание ламы должно рассматриваться как почитание самого Будды^*.

^* (Во входящей в Ганджур "Сутре сердца земли" сказано: "Воздаяние почестей ламе преисполнено непостижимых добрых качеств. Очевидно, что даже все неизмеримые, сверхъестественные качества будды происходят от правильного почитания друга добродетели. Поэтому следует почитать, доверять и делать подношение ламе как будде"¹.)

¹ (Г. Ц. Цыбиков. Указ. соч., стр. 50-51.)

Страшными бедствиями угрожает ламаизм тем, кто не будет воздавать ламе поистине божеских почестей. Их ждут в этой жизни всевозможные несчастья, а после смерти - перерождение в дурной участи и неисчислимые мучения "в течение бесчисленных мировых периодов"^*.

^* ("Тот глупец,- говорит Асвагоша,- кто унижает учителя, погибнет от прилипчивых и проказных болезней, от нечистых духов, эпидемий и яда. Будучи убитым царем-огнем, ядовитой змеей, водой, небесными духами, ворами, демонами и безнравственными людьми, он отправится в ад животных... Поистине проповедано, что ученики, оскорбляющие учителя, будут пребывать в тех адах, которые называются наистрашнейшими"¹.)

¹ (Г. Ц. Цыбиков. Указ. соч., стр. 52.)

Лама "помогает спасению" двумя основными путями: удерживая от греховных деяний и утверждая в добродетельных; призывая магическими средствами помощь бодхисаттв, могущих содействовать спасению.

Особенные сверхъестественные способности приписываются верхушке ламства, которая почитается ламаистами в качестве живых богов, спустившихся на землю ради блага людей.

По своему существу учение ламаизма о воплощении в высшем ламстве отдельных божеств не только не противоречит первоначальному буддизму, но прямо из него вытекает. Сначала буддизм возвеличивал те живые существа, которые добродетельными поступками бесчисленных перерождений приобрели "высшую святость" и поэтому оказались способными стать руководителями других существ в их избавлении от страданий "чувственного мира". Это и есть будды. В махаяне все большую роль в спасении начинают играть бодхисаттвы, т. е. те, кто уже добился права на нирвану, но из любви и сострадания к еще не спасенным отказывается от погружения в нее и из своего божественного бытия снисходит в сансару. Связь между миром человека и миром богов со временем становится все теснее. Этому способствует ассимиляция тибетским и монгольским буддизмом шаманистских представлений о близости людей и духов, о способности шаманов вызывать духов и даже командовать ими и о возможности духов воплощаться в шаманов. В легендах ламаизма бодхисаттвы все чаще спускаются в мир лично, чтобы наставить людей, указать им "путь". Для этого они рождаются от земных женщин, причем в результате особого, необычного зачатья. Буддам созерцания приписывается не только способность эманировать из себя другие божества, но и обладание "тремя телами". Одно из этих тел - нирманакая - дает им возможность принять любой временный образ, в том числе и человека. Овладев внешними приемами шаманов, но значительно их усложнив и широко используя театральное и изобразительное искусство и музыку, ламы приписали себе способность входить в прямой контакт с миром сверхъестественным.

Гелугпа окончательно соединила классическое учение буддизма о перерождениях с шаманским в своей основе догматом о воплощении в жреце представителей сверхъестественного мира^*. Постепенно все высшее духовенство ламаизма начало считаться земным воплощением будд и бодхисаттв.

^* (Тибетское название перерожденцев - ринпоче (санскр. махаратна - "великая драгоценность"). К этому титулу обычно прибавляется прилагательное пагба (санскр. арья - "благородный", "возвышенный", "преподобный"). Как правило, перерожденцы больше известны под монгольским названием хутухт. Все они почитаются как воплощения и перерождения высоких божеств, бодхисаттв, идамов и знаменитых индийских святых буддизма.)

Религиозная фантазия сначала населила мир сверхъестественными существами, а потом низвела богов на землю и сделала владык этой земли богами.

Естественно, что смерть "живого бога" должна стать началом его нового земного воплощения.

Как находят живых богов

Не ранее, чем через 49 дней после кончины "великого ламы", его божественная сущность (тибетск. тулку; санскр. нирманакая) должна снова воплотиться в каком-то человеческом теле. Обычно им бывал новорожденный, появившийся на свет не позже, чем через год после "ухода" предшественника. Для того чтобы "узнать", в кого именно воплотилось божество, создавалась наделенная большими полномочиями комиссия. Когда искали наследника далай-ламы, она состояла из высших правительственных лам, когда искали преемника настоятеля, в комиссию входили наиболее авторитетные ламы монастыря.

В своих поисках комиссия опиралась на различные "магические свидетельства": если рождение ребенка сопровождалось чем-либо необычайным - расцветало ли среди зимы или заплодоносило в неположенное время года дерево, появились ли "знаки на небе" - потоки падающих звезд, радуга, комета, родился ли двуголовый теленок, исцелился ли больной, имевший контакт с новорожденным,- это были добрые предзнаменования. Их усматривали и в особенностях телосложения новорожденного, и в том, как он складывал пальцы, тянулся к изображению божества или бормотал "молитвы". "Заподозренных" младенцев доставляли в монастырь, и авторитетный ареопаг решал, какой именно из нескольких кандидатов являлся истинным перерожденцем. Позже, примерно в возрасте пяти лет, избранному устраивали своего рода проверочное испытание: ему предлагали множество предметов религиозного культа - колокольчики, магические кинжалы, четки, чаши для пищи и т. д., принадлежавшие его предшественнику, и он "узнавал" их.

Потала - дворец далай-лам в Лхасе

Кроме того, при поисках перерожденца учитывались указания старого далай-ламы, сделанные им перед смертью, где и когда должен быть найден преемник уходящему. Имели значение также предсказания оракулов, требования высшего духовенства; иногда принимались во внимание и пожелания панчэн-ламы, второго по значению высшего перерожденца Тибета. Правила, по которым изыскивался далай-лама, неоднократно менялись.

Далай-ламы почитались как земное воплощение бодхисаттвы Авалокитешвары, панчэн-лама - как живой будда Амитаба. Несмотря на то, что первый воплощал только бодхисаттву, а второй - будду, фактическим главой власти в Тибете в течение многих столетий был далай-лама, а панчэн-лама (или таши-лама) рассматривался как высший авторитет в чисто религиозных вопросах.

"Право на перерождение", первоначально присвоенное только главами желтошапочников, вскоре распространилось и на духовенство второго ранга - настоятелей знаменитых монастырей, заместителей далай-ламы в провинциях, глав секты красношапочников.

Ниже хутухт в иерархии перерожденцев стояли так называемые хубилганы (тибетск. тулку-ламы) - настоятели крупных монастырей. Они почитались как перерожденцы простых святых и второстепенных божеств, в большинстве своем порождены были уже монгольским ламаизмом, во главе которого стоял высший представитель духовенства и носитель государственной власти в ранге хутухты.

В недавнее время (конец XIX - начало XX в.) начал складываться "четвертый класс" перерожденцев - влиятельных лам. Они считались перерожденцами известных своим благочестием монахов. Многие из них по своему влиянию даже превосходили некоторых хубилганов.

Авторитет перерожденцев у верующих был непререкаем. Часть этого авторитета переносилась и на рядовое ламство. Верующий, как правило, безропотно выполнял все указания и требования ламы. Полная покорность ламе гарантировала ламаисту устранение страданий и неприятностей в данной жизни и благую перспективу после смерти.