И снова конклав...

Смерть "улыбающегося понтифика" вернула церковь к тому нелегкому состоянию, в котором она оказалась после смерти Павла VI. 33-дневный понтификат Лучани еще больше обострил характерные для современной католической церкви противоречия.

Газета "Монд" писала перед конклавом, что папа римский пребывает слишком далеко и слишком изолированно от повседневной действительности. Он вращается в искусственной атмосфере, в микроклимате государства "не от мира сего", в котором отсутствует народ, никто никогда не женится и не рождается, где трудятся над досье, за исключением садовников, с которыми любил поболтать Иоанн XXIII. Какой уравновешенностью должен обладать папа, чтобы оставаться человечным в этом замшелом театре, в этом бумажном мирке!^*.

^* (Le Monde, 14.10.1979.)

Кто же несет ответственность за такие порядки в папском государстве? Зарубежные кардиналы на этот счет не испытывали сомнений: итальянские иерархи, для которых папство являлось на протяжении столетий источником почестей, славы (часто сомнительной!) и баснословных доходов.

Об атмосфере, царившей на этот раз на конклаве, американский священник Эндрю М. Гринли пишет:

"Кардиналы испытывали огромный пессимизм, вызванный, возможно, тяжестями перелета, возможно, трагической смертью Иоанна Павла или раздражением по поводу обвинений в его насильственной смерти, а также отравляющей атмосферой римской курии. Куриальные чиновники всюду видят угрозу атеизма, агностицизма, коммунизма, они считают, что церковь ждут сплошные несчастья".

Следует ли удивляться, что на этот раз прибывшие на конклав зарубежные кардиналы более решительно высказывались не только за избрание папы-неитальянца, но и за то, чтобы впредь в избрании главы католической церкви участвовали представители национальных епископатов, а сам папа был лишен монарших прерогатив и управлял церковью при содействии Синода. В свою очередь кардиналы Сири, Бенелли и их сторонники высказывались за избрание куриального кардинала, обладающего необходимым опытом работы в церковном аппарате и в международных делах, отсутствие которого якобы сделало для Лучани папскую должность непосильным бременем.

'По дороге на конклав'. Карикатура из итальянского журнала 'Панорама'

По единодушному мнению кардиналов, конклав предстоял долгий и трудный. Он действительно оказался очень трудным, хотя и не слишком долгим (он продолжался 72 часа). Потребовалось семь туров голосований, чтобы из пресловутой трубы над Сикстинской капеллой повалил белый дым - сигнал об избрании нового понтифика. Им оказался 58-летний польский кардинал, архиепископ Краковский Кароль Войтыла (во время конклава, сообщали газеты, он читал "марксистский философский журнал"), принявший имя Иоанн Павел II.

Избрание Войтылы явилось для всех еще большей неожиданностью, чем избрание его предшественника Лучани. До конклава имя нового папы не фигурировало ни в одном из прогнозов, ни один компьютер не назвал его среди "папабилей".

С избранием Войтылы впервые с 1523 г. папой стал иностранец. Возраст нового понтифика - для папы почти что юношеский - тоже был необычным явлением для Ватикана. Обращало на себя внимание и то обстоятельство, что новый глава католической церкви являлся гражданином социалистической Польши.

Чем же объяснить такой неожиданный выбор конклава? Однозначного ответа на этот вопрос, по-видимому, нет. У каждого кардинала были свои причины голосовать за Войтылу. Одни голосовали за него в пику итальянским кардиналам. Другие видели в нем традиционалиста, который удержит церковь от "сползания" влево. Третьи считали, что возведение польского кардинала на папский престол было лучшим опровержением пачеллианской легенды о "церкви молчания" в странах социализма. Эту легенду опровергает сам жизненный путь нового папы.

Войтыла родился в 1920 г. в небольшом городке Вадовицы в Краковском воеводстве. Его отец служил офицером в австро-венгерской армии, а после образования буржуазной польской республики работал железнодорожником в Вадовицах. Кароль Войтыла закончил гимназию. Во время немецко-фашистской оккупации трудился рабочим, шахтером, был режиссером и актером полулегального Рапсодийного театра, вступил в подпольную католическую семинарию. В 1946 г. стал священником, затем учился в Риме, во Франции и Бельгии. Одно время преподавал теологию в семинарии в Кракове и в католическом университете в Люблине. В 1958 г. 38-летний Войтыла стал епископом, в 1964 г. - архиепископом Кракова. В 1967 г. Павел VI возвел его в кардинальское достоинство. Кароль Войтыла был вице-председателем национальной конференции польских епископов, принимал участие во всех сессиях Второго Ватиканского собора, являлся членом постоянного секретариата Синода, состоящего из 12 человек.

До своего избрания на папский престол Войтыла побывал в ФРГ, Австралии, США. В 1976 г. он читал лекции по теологии в Гарвардском университете. Неоднократно встречался со Збигневом Бжезинским, советником по вопросам национальной безопасности президента Картера. З. Бжезинский присутствовал на церемонии интронизации Войтылы в Риме. В молодости Войтыла писал стихи и печатал их под псевдонимами Анджей Явень и Станислав Анджей Груда. Ходят слухи, что в годы оккупации будущий папа был якобы помолвлен, но его невеста погибла в концлагере.

В Польше Войтыла проявлял большой интерес к вопросам этики, морали, секса и их отношения к религии. В его трудах на эти темы отражаются традиционные взгляды церкви: он рассматривает проблемы нравственности в отрыве от общественных отношений - как "вечные", неизменные категории.

В политическом плане Войтыла является продуктом специфических польских условий. Известно, что в народной Польше роль церкви была далеко не однозначной. С одной стороны, церковь вынуждена была согласиться с отделением от государства, признать внешний и внутренний курс народной власти, с другой - она всегда старалась сохранить и расширить свое не только религиозное, но и политическое влияние на массы, настойчиво требуя предоставления ей все больших прав и привилегий. Претендуя на роль защитника прав человека, ревнителя гуманизма и поборника национальной культуры, церковное руководство противопоставляло себя народной власти, хотя и избегало "перегибать палку", обострять отношения с государством, доводить их до конфликтных ситуаций. Такая позиция церкви привлекала к ней симпатии различных антисоциалистических элементов. Проявляли к ее деятельности повышенный интерес и пропагандистские службы в США.

Следует ли удивляться в свете сказанного, что избрание польского прелата на папский престол породило на Западе всякого рода спекуляции и надежды заиметь в его лице союзника в борьбе с коммунизмом.

Подобного рода спекуляциями западные пропагандисты пытались скрыть то обстоятельство, что избрание Войтылы отражало глубокий кризис, охвативший в последние годы католическую церковь, что оно явилось результатом решительного поражения правой группировки итальянских кардиналов, в руках которой находился до недавнего времени куриальный аппарат.

И все же, несмотря на различные толкования и прогнозы, мировая общественность в целом благожелательно встретила возведение польского кардинала Войтылы на папский престол.