"Улыбающийся папа"

Новый папа родился 17 октября 1912 г. в небольшом городке Форно ди Канале (в 1929 г. это место было переименовано в Канале д'Атордо) в провинции Беллуно на севере Италии в семье рабочего-строителя. Его мать была кухаркой. Знамение времени: мэром этого городка являлся в момент избрания папы коммунист. Газеты сообщали и другие, не менее примечательные подробности: отец Иоанна Павла I был социалистом и неистовым антиклерикалом. Вскоре после прихода к власти фашистов он эмигрировал за границу, работал в Швейцарии, Франции, Аргентине. В духовную семинарию вместе с Альбино поступил и его брат Эдуардо. Однако последний покинул семинарию, отказавшись от церковной карьеры. Со временем он стал членом демохристианской партии и президентом Торговой палаты в Беллуно. Другой родственник нового папы владел пивным заводом в городе Педавена. Марка его пива носит фамилию папы - "Лучани". У нового папы оказалось много родственников. 40 из них прибыло в Рим для участия в торжественной церемонии возведения его на папский престол.

'Улыбающийся папа' на балконе собора св. Петра

Молодой Альбино Лучани учился сначала в духовной семинарии Фельтре, а затем перешел в семинарию Беллуно. Он принял сан священника 7 июля 1935 г., после чего перевелся в Рим для учебы в папском Грегорианском университете, где получил степень доктора теологии. Его докторская диссертация была посвящена католическому богослову Антонио Росмини (1797-1855), один из трудов которого, "Семь язв церкви", был включен в индекс запрещенных книг.

Вернувшись на родину, Лучани был сначала младшим приходским священником в Форно ди Канале, преподавая одновременно закон божий в местном горном институте. С 1937 по 1947 г. будущий папа был заместителем директора и профессором догматической и моральной теологии, канонического права и религиозного искусства в семинарии Беллуно. В 1943 г. он был назначен помощником генерального викария этой епархии и руководителем управления по изучению закона божьего. В 1958 г. папа Иоанн XXIII сделал его епископом и назначил главой епархии Витторио Венето. При Павле VI, после смерти кардинала Урбани - патриарха Венеции, Лучани назначается на его пост, а затем возводится в кардинальское звание.

Лучани принадлежал к группе кардиналов-пастырей, не имевших опыта работы ни в курии, ни за рубежом. Но он не был новичком в церковной политике. В течение трех лет Лучани занимал пост вице-президента Итальянской епископальной конференции, определяющей политику церкви в Италии. Он также состоял членом кардинальской коллегии ватиканской конгрегации святых таинств и божественного культа. Участвовал во Втором Ватиканском соборе. По его словам, он явился на собор решительным противником принципа свободы совести, но, прослушав дебаты по этому вопросу, изменил свое мнение. И не такой уж он был провинциал, как его рисовала клерикальная печать: он побывал в ФРГ, Бразилии, Уганде и других странах. Став главой католической церкви, Лучани заявил: "Я не обладаю ни мудростью папы Иоанна, ни подготовкой и культурой папы Павла VI". Однако он вовсе не был простаком. Его перу принадлежит несколько книг, в их числе "Замечательные люди" ("Illustrissimi") - сборник раздумий о жизни выдающихся писателей, церковных и государственных деятелей; "Катехизис в миниатюре" ("Catechesi in briciole"), в котором автор отстаивал традиционные богословские взгляды, за что это произведение называли "Малым Силлабусом", и ряд других.

После своего избрания на папский престол Лучани заявил журналистам, что его любимыми писателями были Марк Твен, Петрарка, Диккенс, Вальтер Скотт, Дж. К. Честертон. Стоит отметить, что трое из этого списка - протестанты, а Марк Твен, как известно, атеист. Петрарка же, хоть и был католиком, сравнивал папский престол с публичным домом. Только Честертон, английский автор детективных романов, отличался набожностью. Таким образом, литературный вкус нового папы, мягко говоря, не соответствовал привычному для католических клерикальных кругов стереотипу и поэтому вызвал самые разноречивые комментарии. Возглавляя венецианскую епархию, Лучани, если судить по его тогдашним высказываниям, придерживался весьма консервативных взглядов: осуждал деятельность священников-рабочих, запретил деятельность католических групп, выступавших с позиций контестаторов. О нем говорили, что он прощает охотно грехи телесные, но не прощает грехов духовных. Вместе с тем он призывал духовенство отказаться от драгоценных украшений в пользу бедных, но призыв этот не имел успеха среди его подчиненных. Когда два священника его епархии были арестованы по обвинению в финансовых махинациях, он отказался воспользоваться соответствующим пунктом конкордата и потребовать их выдачи церковному суду, а просто возместил потерпевшим нанесенный ущерб из церковных доходов.

Лучани высказывался против политики "исторического компромисса", предложенного итальянскими коммунистами, что не мешало ему признавать за католиками право быть членами компартии при условии сохранения ими веры. Об атеизме он говорил, что одна из причин, порождающих его, заключается в противоречии между словами и делами католиков. Именно консервативность взглядов Лучани сделала его кандидатуру приемлемой для кардиналов-консерваторов. "Безоговорочная верность папскому престолу и твердый католицизм - вот отличительные черты жизни и деятельности кардинала Лучани", - писала о нем "Оссерваторе романо". Вместе с тем патриарх Венеции смог заручиться и поддержкой обновленцев, которые не могли не учитывать, что он был обязан своей церковной карьерой папам Иоанну XXIII и Павлу VI, именами которых Лучани назвал себя после избрания.

Символика играет большую роль в жизни католической церкви. И тот факт, что новый папа впервые в истории церкви принял двойное имя, которое к тому же ассоциируется с обновленческим курсом, указывал на то, что этот консерватор не страшится нововведений. Лучани отказался от средневековой церемонии коронации, заменив ее торжественной инаугурационной мессой на паперти собора св. Петра. Отказался он и от тиары. Эти нововведения расценивались прессой как окончательный отказ папы от притязаний на светскую власть.

Церемония посвящения папы не прошла без происшествий. Хотя за порядком на площади св. Петра следили 10 тыс. полицейских и агентов различных секретных служб, им не удалось предотвратить резкие протесты верующих против присутствия на церемонии чилийского министра иностранных дел, представителя кровавого Пиночета.

В церемонии посвящения наряду с другими гостями участвовала и представительная делегация русской православной церкви во главе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом, который скончался от инфаркта во время его приема новым главой католической церкви. Этот печальный эпизод был истолкован как плохое предзнаменование для нового понтифика.

Иоанн Павел I оставил на занимаемых постах ближайших сотрудников покойного Павла VI. В своем первом выступлении перед дипломатическими представителями иностранных государств новый папа обещал принимать участие в "поисках наилучшего решения" таких важных проблем, как разоружение, мир, справедливость, развитие. То же повторил он кардиналам 27 августа: "Мы хотим содействовать всем благим и достойным похвалы инициативам, направленным на защиту и укрепление мира, там, где ему грозит опасность, призывая к сотрудничеству всех добрых, справедливых и честных людей с целью добиться большего взаимопонимания и объединения усилий, способствующих социальному прогрессу и повышению жизненного уровня народов, менее наделенных земными благами, но полных энергии"^*.

^* (Цит. по: За рубежом, 1978, № 37, с. 19.)

Международная общественность с одобрением отнеслась к заявлениям нового понтифика в пользу мира. В поздравительной телеграмме Л. И. Брежнева Иоанну Павлу I по случаю его избрания главой римско-католической церкви выражались "пожелания успехов в усилиях в пользу упрочения мира и международной разрядки, укрепления дружбы и сотрудничества между народами".

Первые публичные выступления нового папы, его первые распоряжения широко комментировались в мировой печати. Орган Итальянской коммунистической партии "Унита" отмечал, что "ориентация нового папы, если она не будет изменена его последующими инициативами, документами и выбором сотрудников по руководству церковью, заключается в продолжении линии, уже четко намеченной и воплощенной его двумя предшественниками. Маловероятно, что эта линия будет изменена".

Орган испанских коммунистов "Мундо обреро" высказался в адрес нового папы следующим образом: "Консервативные газеты представляют его как папу, который "восстановит порядок", как преданного духовного пастыря, обладающего "электрическим флюидом", улыбкой, которая "завоевывает мир". Прогрессивная печать представляет его как папу-консерватора - противника развода и политического плюрализма среди католиков, антикоммуниста и друга бедных, с реакционным душком. Однако не улыбками и "скромными жестами", отказом от средневековой роскоши, которая окружает пап, можно обеспечить мир. Бедные уже не составляют "лучшее достояние церкви". Не достаточно только любить их, нужно бороться, чтобы сама бедность исчезла. Не жестами в пользу бедных, коронацией без тиары и отказом от носильного трона можно завоевать миллионы мужчин и женщин, католиков и некатоликов, борющихся за преобразование общества, за то, чтобы исчезли бедность, безработица и эксплуатация. А также невежество и предрассудки"^*.

^* (Mundo Obrero, 31.08-6.09.1978.)

Лондонская "Тайме" отмечала, что первые шаги нового папы не позволяли определить его ориентацию. Новому папе свойственна "инстинктивная реакция", он менее сдержан, чем Иоанн XXIII и менее подвержен сомнениям, чем Павел VI. "Его правление может оказаться столь же неожиданным, как и его избрание"^*, - писал орган лондонского Сити. Этот прогноз английской газеты вскоре подтвердился самым драматическим образом.

^* (The Times, 2.09.1978.)