Пий XI и фашизм

Избрание Ратти на папский престол горячо приветствовал лидер фашистов Муссолини. Он писал в своей газете "Пополо д'Италия": "Ратти пользуется симпатиями и среди нас, в светском мире. Я убежден, что с Пием XI отношения между Италией и Ватиканом улучшатся"^*. Шесть месяцев спустя, в августе 1922 г., Муссолини пришел к власти. Как реагировал новый папа на это событие? Пий XI и его советники толкали католическую Народную партию на сговор с фашистами.

^* (Townsend W. and L. The biography of his holiness Pope Pius XI. London, 1930, p. 143.)

Ратти был закоренелым антисоветчиком, ярым врагом коммунизма. Он считал, что только "сильная" власть может успешно бороться с большевизмом. Муссолини, с точки зрения Ратти, олицетворял именно такой идеал государственного деятеля. Папа назовет впоследствии этого фашистского диктатора человеком, призванным божественным провидением править Италией.

Презрение к демократии, зоологический антикоммунизм, шовинизм, проповедь классового сотрудничества, защита интересов крупного капитала - эта идеология фашизма казалась слепком с традиционного социально-политического учения католической церкви, основы которого были изложены Львом XIII в энциклике "Рерум новарум". Пий XI был уверен, что с приходом к власти фашистов ему удастся добиться примирения с итальянским государством. Исходя из этих соображений, папа приветствовал через ватиканский орган "Оссерваторе Романо" передачу власти Муссолини.

Пий XI испытывал к Муссолини явную симпатию. В особенности он восторженно отзывался о нем в первые годы фашистской диктатуры, когда Муссолини не только подавлял антифашистское движение, но не скупился и на дружественные жесты в адрес Ватикана. Погромы, зверства, убийства, творимые фашистскими молодчиками, отнюдь не возмущали папу: ведь все эти преступления совершались по отношению к "врагам церкви" - итальянским демократам. Ратти приходил в негодование только тогда, когда затрагивались, по его мнению, интересы церкви и церковников.

Французский посол при Ватикане Ф. Шарль-Ру передает следующую беседу с Пием XI:

- Как Бонапарт относился к исламу? - спросил однажды папа посла.

- Император стремился заручиться дружбой мусульман. Иногда он действовал правильно, проявляя уважение к исламу, иногда неправильно, непомерно восхваляя его и выдавая себя за врага католицизма и папства.

- Он доходил даже до этого? И все же следует, как сказал Пий VII, быть ему благодарными за то, что он восстановил церковь во Франции^*.

^* (Charles-Roux F. Huit ans a Vatican. 1932-1940. Paris, 1947, p. 18.)

Таким образом, Пий XI вслед за Пием VII был готов простить Наполеону даже то, что тот ликвидировал Папскую область, обобрал Ватикан, арестовал папу и подверг его неслыханным унижениям и оскорблениям, только потому, что тот же Наполеон вновь превратил церковь в опору власти, какой она была до революции 1789 г.

Следует ли удивляться, что Пий XI готов был одобрить все акции Муссолини, Гитлера, Франко, Салазара, Дольфуса, Пилсудского и прочих фашистских диктаторов, лишь бы они соглашались на союз с церковью. В августе 1923 г., 10 месяцев спустя после прихода Муссолини к власти, Пий XI говорил послу Бельгии при Ватикане Б. Бейлену:

- Муссолини, разумеется, не Наполеон и, возможно, даже не Кавур, но только он один понял, что нужно его стране, чтобы выйти из анархии, в которую ее ввергнули бессильный парламентаризм и три года войны^*.

^* (Beylen B. Quatre ans a Rome. 1921-1926. Paris, 1934, p. 168-169.)

Муссолини в свою очередь делал все возможное, чтобы завоевать доверие вновь избранного папы и иерархов католической церкви и через них заручиться в парламенте необходимой поддержкой католической Народной партии. Это позволило бы ему укрепить свою, на первых порах весьма шаткую, власть, придать ей необходимую респектабельность. Вхождение правых лидеров Народной партии в правительство Муссолини к тому же значительно ослабило бы демократическую оппозицию. Диктатору удалось перетянуть на свою сторону некоторых правых католических лидеров, однако большинство руководителей Народной партии не решалось пойти на открытый сговор с фашистами, опасаясь потерять поддержку масс.

Муссолини предпринял ряд шагов, которые не могли не вызвать благоприятный отклик в Ватикане. Между декабрем 1922 г. и январем 1923 г. его правительство распорядилось расставить во всех школьных, больничных и судебных помещениях распятия, усилило судебные наказания за оскорбления католической религии и духовенства, восстановило должность капелланов в армейских подразделениях, повысило зарплату приходским священникам, обещало ввести преподавание закона божьего в школах, наконец, запретило членам фашистской партии принадлежать к масонским ложам, члены которых были отлучены от церкви.

Результатом всех этих мероприятий был рост симпатии к Муссолини и фашизму в Ватикане. Диктатор, разумеется, рассчитывал на взаимность, и он не ошибся в своих расчетах.

В январе 1923 г., спустя два месяца после прихода Муссолини к власти, произошла секретная встреча кардинала Гаспарри с фашистским вожаком, длившаяся несколько часов. Муссолини предложил покончить с "римским вопросом" путем заключения договора, который предоставил бы Ватикану экстерриториальность и независимое существование. Кардинал Гаспарри усомнился, было, удастся ли диктатору добиться одобрения такого договора палатой депутатов, но Муссолини заверил его, что в противном случае он распустит палату.

- Но если вы не измените избирательного, закона, то получите вновь такую же непослушную палату, - заметил на это кардинал.

- Не беспокойтесь, избирательный закон мы тоже изменим, - успокоил его Муссолини.

"Тогда я понял, - признавался Гаспарри десятилетие спустя французскому послу при Ватикане Франсуа Шарль-Ру, - что с этим человеком можно будет договориться"^*.

^* (Charles-Roux F. Huit ans a Vatican, p. 47-48.)

Во время этой же встречи Муссолини обещал оказать финансовую помощь ватиканскому "Банка ди Рома", находившемуся на грани банкротства в результате неудачных послевоенных спекулятивных операций. Теперь оставалось только официально оформить решение "римского вопроса" и закрепить таким образом альянс между Ватиканом и итальянским фашизмом.

Тем временем отношение Народной партии к Муссолини стало меняться. Большинство ее членов было настроено антифашистски и требовало от своего руководства осуждения кровавых преступлений, которые ежедневно творили чернорубашечники. Под давлением снизу министры-католики вынуждены были покинуть кабинет Муссолини. Народная партия перешла в оппозицию к фашистской диктатуре.

Такой поворот в политической ориентации католиков пришелся Муссолини не по вкусу. Он стал шантажировать Ватикан, угрожая конфисковать церковное имущество в Италии и запретить все католические организации, если католики откажут ему в поддержке. Пий XI и его окружение решили пожертвовать Народной партией, чтобы сохранить расположение Муссолини. Они настояли на ее самороспуске. Лидер этой партии, священник Луиджи Стурцо, покинул Италию. Его заместитель Альчиде де Гаспери перебрался в Ватикан, где получил место в той самой библиотеке, которой руководил некогда Ратти. С ликвидацией Народной партии церковники активизировали свою деятельность в рамках "Католического действия" - массовой организации мирян, находящейся под контролем епископата. Муссолини не возражал. Ему позарез нужна была поддержка Ватикана, он был готов до поры до времени терпеть существование "Католического действия", тем более что в планы этой организации не входило препятствовать ему в борьбе с рабочим и демократическим движением.

Президентом "Католического действия" Пий XI назначил своего человека, крупного капиталиста из Ломбардии Луиджи Коломбо, не скрывавшего своих профашистских симпатий, а ее духовным советником - монсиньора Пиццардо, заместителя кардинала Гаспарри на посту статс-секретаря. Папа категорически запретил руководителям "Католического действия" вмешиваться в политику. "Не политика, не социальные вопросы, даже не культура, а прежде всего христианское воспитание личности - вот чем вы должны заниматься, вот чего требует от вас устав вашей организации"^*, - заявил он им на аудиенции.

^* (Falconi C. I papi del ventesimo secolo, p. 208.)

Далеко не все католики одобряли позицию, занятую церковным руководством в отношении фашистской диктатуры. Злодейское убийство социалистического депутата Джакомо Маттеотти (10 июня 1924 г.) вызвало волну негодования и среди католиков, многие из которых высказывались за единый фронт всех демократических сил в борьбе с фашизмом. Из Ватикана последовал суровый окрик: никаких контактов с коммунистами и социалистами! На вопрос католических студенческих лидеров, посетивших Ватикан, почему в других странах католикам разрешается участвовать вместе с социал-демократами в одном правительстве, а в Италии им запрещено вместе бороться против фашизма, раздраженный Пий XI ответил: "Одно дело - сотрудничать с социал-демократами в правительстве, другое - в оппозиции и тем самым способствовать их приходу к власти".