Двойная наглость иезуитов

Не сумев подчинить Венецию святому престолу, вороны Игнатия накинулись на Францию, где с помощью вдовы Генриха IV и ее исповедника отца Коттона организовали по всей стране множество религиозных конгрегации для насаждения в городах и селах святого невежества. Все королевство было вскоре наводнено многочисленными легионами рясоносцев всех видов, и несчастные провинции оказались во власти проклятого отродья!

Когда черные мужи почувствовали в себе силы открыто выступить против общественного мнения, они попросили святошу Марию Медичи склонить Генеральные штаты к принятию устава Тридентского собора.

Вся знать, входившая в штаты, так же как и многие члены духовенства, отнеслась к этому проекту иезуитов как нельзя более благосклонно. Однако представители среднего сословия придерживались другого мнения. Они энергично возражали регентше, указывая, "что не стоит заниматься вопросом о Тридентском соборе, поскольку вопрос уже откладывался в течение шестидесяти лет". К тому же решения собора, считавшиеся ортодоксальными, были уже раньше признаны посягающими на королевскую власть и общественное спокойствие, и парламент уже неоднократно отклонял их.

Понимая, что они никогда не добьются одобрения среди членов среднего сословия, сыны Лойолы обратились к молодому Людовику XIII, только что достигшему совершеннолетия, от которого они без труда получили "разрешение действовать".

Представители духовенства и знати собрали тайное совещание, на котором сочли "обязательным стремиться к победе папского дела, принудив нацию согнуться под теократической властью". Однако наглое поведение фанатиков вызвало всеобщее возмущение, и парижский суд запретил "всем духовным лицам издавать что-либо относящееся к Тридентскому собору, а также предлагать самое незначительное изменение в благочинии галликанской церкви, под страхом конфискации имущества и лишения прав".

В то время как парламент и Генеральные штаты изо всех сил противились неслыханным претензиям римского двора, гугеноты, со своей стороны, выступили с манифестом, в котором во всеуслышание заявляли, "что вновь возьмутся за оружие, если король захочет подчинить Францию святому престолу". В различных городах решение было приведено в действие. Тогда в дело вмешался маршал д'Анкр, он склонил королеву-мать "отказаться от введения решений Тридентского собора и обещать гугенотам, что, несмотря на требования святого престола и духовенства, все будет возвращено к прежнему состоянию". Высшие чины французского духовенства, не считаясь с торжественным обещанием Марии Медичи и определением парижского суда, собрали своих подчиненных и заявили, "что правоверные должны по совести соблюдать установления святого Тридентского собора".

Гордясь своей победой, добрые отцы удвоили наглость, провозгласив, что "Франция приняла решения Тридентского собора и подчинилась всемогуществу папы".

Тут они хватили через край!

Именно в это время известный теолог Марк Антуан де Доминис выпустил свой научный труд, озаглавленный "Духовная республика", направленный против всемогущества святого престола. Мы приведем из него несколько смелых положений, нанесших опасные удары римской ортодоксии.

"Под владычеством папы церковь уже является не церковью, а светским государством с чисто земной монархической властью папы".

"Церковь не может обладать принудительной властью и не может прибегать к принуждению извне".

"Священники при служении мессы не воскрешают жертву Христову, а служат лишь ее памяти".

"Святой дух - подлинный наместник Христа на земле и обладает только духовным могуществом".

"Ян Гус несправедливо и противно принципам христианской республики осужден Констанцским собором".

"Иисус Христос завещал святой дух всей церкви в целом, не предназначая его особо священникам и епископам".

"Приказ - не таинство".

"Римская церковь первая по достоинству города, имя которого носит, но не в юрисдикции".

"Безбрачие мужей церкви не обязательно".

"Торжественный монашеский обет имеет такую же силу, как и простой обет".

"Папство - человеческое изобретение".

Труд этот наделал столько шуму во Франции и в Италии, что напуганный Павел V тотчас же потребовал его осуждения теологическим факультетом. Затем он предложил автору кардинальскую шапку за отречение от тех мест книги, на которые ему будет указано. Прельстившись блестящими, но вероломными обещаниями, его преподобие де Доминис обнаружил трусость и принял это предложение, отрекшись от тех мест, где подвергал критике священную особу папы. Затем он совершил роковую неосторожность, явившись к римскому двору, рассчитывая на достойное вознаграждение за свое позорное подчинение. Увы, несчастный не учел права своего хозяина. Папа и не помышлял возвышать его, а повелел заточить в замке Святого ангела.

Пресвятая инкивизиция возбудила против Доминиса и его книги процесс, в результате которого сам автор и его труд были приговорены к сожжению на костре. "Но, - добавляет летописец, - человеческая совесть уже противилась такому зверскому уничтожению людей за инакомыслие в религиозных вопросах, и потому пришли к выводу разделаться с ним иным способом, объявив о его смерти в тюрьме. Он действительно умер в заточении, благочестиво отравленный в виде особой милости. Яд спас его от костра. Он вступил тогда в свой шестидесятый год.

Его тело было предано земле, но инквизиция сочла необходимым сжечь этого нечестивца, хотя бы после смерти. По распоряжению, утвержденному папой, тело Доминиса раскопали и, устроив торжественную церемонию на поле Флоры, сожгли на костре вместе с неугодной книгой".

Так кончил свои дни Марк Антуан Доминис, архиепископ Спалатро, виновный лишь в том, что посмел затронуть главу католической, апостольской и римской церкви.