Палестинский иудаизм и иудаизм диаспоры

Вначале нашей эры евреи не были единственным народом, который жил в организованных общинах за пределами своих территориальных границ, в основных зонах иммиграции средиземноморского мира. У нас есть сведения о диаспоре сирийцев с их звездным культом; о диаспоре персов и народностей Почта и Коммагены с их непобедимым Митрой; об азиатской диаспоре носителей культа великого женского божества - "божественной матери" на анатолийском побережье; о диаспоре египтян, поклонявшихся Серапису и Исиде, прославленной Апулеем в "Метаморфозах" (или "Золотом осле"), вездесущей "владычице элементов", "матери природы"; о диаспоре вавилонян, известных своими занятиями астрологией; об африканской диаспоре выходцев из Нумидии, Мавритании и Карфагенского побережья с их пуническими божествами плодородия и спасения, не говоря уже о диаспоре эллинов, гордившихся своими многообразными философскими и этическими системами.

Все эти группы жили совместно и в дружбе, общаясь в собраниях, на погребальных церемониях, на рынках, в корпорациях, местных органах управления и на скамьях университетов в Афинах, в Коринфе, в Тарсе и Александрии Египетской, в Фессалониках и Антиохии, на Родосе, Кипре и в Риме.

Однако евреи с их жестким монотеизмом и ритуальными и культурными особенностями составляли, бесспорно, более обособленную среду, чем другие народы.

Монограмма Христа и сцены страстей. Рельефы саркофага. IV в. Рим

Так, для еврея, жившего в эмиграции, привыкшего с рождения пользоваться греческим языком, термин Христос (отглагольное прилагательное от слова "хрио" - умащать") имел политико-обрядовый смысл ("тот, кто формально облечен в результате священного действия изливаемого масла самым высоким царским или жреческим достоинством") действия, которое распространялось порой даже на статуи и изображения богов, на священные камни и деревья. Это же понятие стало применяться в христианском религиозном движении, целью которого было установление "нового царства" - всеобщего состояния счастья и благополучия на земле, замысленного несколькими древними пророками Израиля и глашатаями нового откровения, презираемыми иудейской аристократией, но тем более высоко почитаемыми и признанными народными массами¹.

¹ (Доказательством тому стало недавнее открытие еврейских и в меньшей части арамейских манускриптов, спрятанных девятнадцать столетий назад в пещерах, вырытых за укрытием скалистых откосов, которые возвышаются над безрадостными водами Мертвого моря, в районе, который арабы захватили почти 1 400 лет назад и назвали Кумран. Манускрипты принадлежали небольшой общине евреев, отложившихся от Палестины, считавшихся "еретиками", которые не признавали неоспоримой власти высшего иерусалимского духовенства и развращенных господствующих слоев, ибо, согласно убеждениям этих людей, ставшим впоследствии преобладающим взглядом христиан, клир и власть имущие нарушили торжественный "союз" заключенный еврейской нацией со своим исключительным, требовательным и ревнивым богом Яхве, которого даже нельзя было называть по имени, а следовало именовать вслух только Адонай ("господь мой") Когда в древний еврейский консонантический текст Библии были введены между V и X в. гласные буквы, имя этого бога стало звучать в традиционном произношении Иегова)

В эмиграции прозвание Христос как имя глашатая и открывателя столь желанного мессианского царства не могло не утратить постепенно своего первоначального значения: оно стало толковаться как новое имя божества, сына бога или самого бога, еще до того, как его стали отождествлять с Иисусом. На латинском языке оно и звучало не как "помазанник", а как Христос, имя собственное. В Евангелии от Марка, например, выражение "Иисус Христос" встречается только в прологе (1:1) - это некая составная формула, поздняя, отражающая эллинистическую терминологию, а не палестинскую. В остальной части повествования Марк везде говорит Иисус, а не Христос, и уж совсем не Иисус Христос. В то же время автор посланий, приписываемых Павлу из Тарса, преимущественно употребляет имя Христос в манере диаспоры.

Христос в виде доброго пастыря

Термин "христианин" (от греческого christianos через латинскую форму christianus), в котором греческий корень¹ служит для образования латинского прилагательного (субстантивированного, ставшего существительным. - Прим. ред.), встречается тоже редко, не более трех раз в Новом завете. Он возник не в палестинской среде. Не исключено, что его употребляли в ироническом и уничижительном смысле ("помазанные", "напомаженные"), чтобы отличать новообращенных, странных нестриженых людей, напоминающих современных "длинноволосых", от правоверных синагогальных евреев. Деяния апостолов сообщают, что ученики Иисуса в первый раз стали называться христианами в Антиохии, столице римской провинции Сирии, где жила колония эллинизированных евреев, происходивших из Кипра. Это уже второй век. Оставалось, однако, ждать посланий Игнатия, тоже из Антиохии, "мученика Поликарпа", апологетов и ересиологов, чтобы подобное прозвание стало общеупотребительным. И очень скоро само звучание имени Христа (Христос, Кристус в латинском произношении) должно было противопоставить его носителям "цезаризма", привилегированным классам, приобщенным к дому Цезарей. О таком противопоставлении Цезаря и Христа сообщают Эпиктет и Аппиан; это одно из наиболее достоверных явлений, свидетельство о которых мы можем обнаружить и в древней церковной литературе.

¹ (Khristos от глагола khrio - "умащать" - Прим. пер.)

Не удивительно поэтому, что первые римские авторы, которые писали о новой религии, от Плиния Млад шего до Тацита и Светония, говорят только о Христе, или о Хресте, порой смешивая его с каким-то именем раба или с восточным богом спасения ("благодетель", "превосходнейший"), и никогда об Иисусе. Не удивляет и отсутствие какого бы то ни было упоминания о личности Иисуса в исторических сочинениях еврея Иосифа Флавия, перешедшего на сторону римских завоевателей в ходе иудейской войны 67 - 73 гг. н. э. Однако не ранее начала II в. н. э. рвение верующих привело к выдумке некоего Иисуса, которая со временем приобрела видимость достоверности, уподобилась своего рода "обману во имя благочестия", возникшему из побуждений глубокой иррациональной веры, как это не раз случалось во всех религиях. Достаточно вспомнить знаменитую фальсификацию переписки прокуратора Понтия Пилата с императором Тиберием по поводу суда над Иисусом, его осуждения и смерти, или апокрифическую переписку Сенеки и св. Павла, либо послания, которыми обменивались сам Иисус и эдесский царь Абгар V, властитель Осроенского государства. А если обратиться к менее далеким от нас временам, можно напомнить псевдодарение Константина, которым папы на протяжении всего средневековья аргументировали свою власть над столь большой частью Италии.

Монограмма Христа и сцены страстей. Рельефы саркофага. IV в. Рим