Пророки Авдий и Иоиль. Книга Малахии

Пророки Авдий и Иоиль. Книга Малахии

Из всех книг Ветхого завета Книга Авдия самая коротенькая - в ней всего одна глава, 21 стих.

Книга начинается словами: "Видение Авдия. Так говорит Яхве бог об Едоме". Эдом - небольшой, родственный древним евреям народ, живший к югу от Иудеи, на границе с Синайским полуостровом, в гористых и труднодоступных местах. Яхве упрекает народ Эдома: "Ты живешь в расселинах скал, на возвышенном месте и говоришь в сердце твоем: "кто низринет меня на землю?" (1:3). Но напрасно это высокомерие. Яхве сам наведет на Эдом врагов. Бог объясняет Эдому причину своего гнева на него: "За притеснение брата твоего, Иакова... ты истреблен будешь навсегда... В тот день, когда чужие уводили войско его в плен и иноплеменники вошли в ворота его и бросали жребий о Иерусалиме, ты был как один из них" (Авд. 1:10-11). Эдому не следовало злорадствовать в беде Израиля, не следовало вторгаться в пределы братского народа, грабить его имущество, не следовало "стоять на перекрестках для убивания бежавших его, ни выдавать уцелевших из него в день бедствия" (1:14). Потому что "близок день Яхве на все народы" (1:15), и тогда Эдому будет воздано за его вину сторицею, он изопьет полную чашу гнева Яхве. А на горе Сион "будет спасение и будет она святынею". Иуда и возвратившиеся из плена сыны израилевы завладеют землями Эдома и филистимлян и финикийскими землями "и будет царство Яхве" (1:19-21).

По ряду признаков можно считать, что пророчество Авдия было составлено в послепленный период. О личности автора никаких сведений не сохранилось, но жил он, скорее всего, во второй половине VI в. и в памяти его, может быть, даже сохранились воспоминания о бедствиях, пережитых его народом во время нападения Навуходоносора на Иудею. Из других источников известно, что в то время, воспользовавшись тяжелым положением Иудеи, соседние народы Моав, Аммон и особенно Эдом напали на нее, грабили ее города и уводили в рабство разбегавшихся жителей (Иез. 25:12-14; 35:1 -15). С другой стороны, описанные в оракуле бедствия Эдома напоминают ситуацию после 525 г. до н. э., когда сам Эдом подвергся нападению: с юга на него напали арабы и опустошили большую часть его территории.

Пророк Авдий, однако, не только объявил беду, постигшую Эдом, карой Яхве за обиды, учиненные в прошлом его народу, но и верным признаком приближения "дня Яхве", дня, в который Яхве будет судить все народы и даст всем им испить чашу ярости своей и чашу страданий.

Эта особенность характеризует и другую пророческую книгу - Книгу Иоиля.

Книга начинается с картины неслыханных размеров нашествия саранчи и других вредителей на поля, сады и виноградники Иудеи. Пророк рисует фантастические образы этого страшного врага: "Пришел на землю мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него - зубы львиные, и челюсти у него - как у львицы... Опустошено поле, сетует земля; ибо истреблен хлеб, высох виноградный сок, завяла маслина... потому и веселье у сынов человеческих исчезло". С оттенком юмора пророк возглашает: "Пробудитесь, пьяницы, и плачьте и рыдайте, все пьющие вино, о виноградном соке, ибо он отнят от уст ваших!" Бедствие коснулось и храма Яхве: "Прекратилось хлебное приношение и возлияние в доме Яхве; плачут священники, служители Яхве" (Иоил. 1:5-12). Пророк обращается к священникам с призывом объявить пост, созвать всех жителей в храм Яхве и взывать к богу, "ибо день Яхве близок; как опустошение... придет он" (1:15).

Во 2-й главе продолжается описание страшного нашествия, причудливо переплетающееся с картинами "дня Яхве". Следует новый призыв к посту и молитвам: "Да плачут священники, служители Яхве, и говорят: "пощади, Яхве, народ твой, не предай наследия твоего на поругание, чтобы не издевались над ним народы; для чего будут говорить между народами: где бог их?" (2:17). Тогда Яхве сжалится и прогонит страшного врага, "пришедшего с севера". Он загонит его "в землю безводную и пустую, переднее полчище его - в море восточное, а заднее - в море западное, и пойдет от него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он много наделал зла" (2:20). Яхве возвратит плодородие стране. Устами пророка бог обещает: "Воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеница, великое войско мое, которое наслал я на вас. И до сытости будете есть и насыщаться и славить имя Яхве бога вашего, который дивное сделал с вами..." (2:25-27).

Приближающийся "день Яхве" пророком представлен по известной схеме: бог покажет знамения на небе и на земле, "кровь и огонь и столпы дыма", солнце превратится в тьму, и луна - в кровь, прежде чем наступит день Яхве, "великий и страшный". Но "на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение" (2:30-32).

Яхве обещает пророку: "Узнаете, что я посреди Израиля, и я - Яхве бог ваш, и нет другого... И будет после того, излию от духа моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от духа моего" (2:27-29).

Вместе с тем Яхве устроит страшный суд над всеми языческими народами: "В те дни и в то самое время, когда я возвращу плен Иуды и Иерусалима, я соберу все народы, и приведу их в долину Иосафата, и там произведу над ними суд за народ мой... который они рассеяли между народами..." (3:1-2). Особенно сурово накажет Яхве Тир и Сидон и филистимские города, которые "сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали сынам еллинов" (3:6). Египет "сделается пустынею и Едом будет пустою степью - за то, что они притесняли сынов Иудиных, и проливали невинную кровь в земле их" (3:19). А Палестина станет страной чудесного плодородия: "И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла иудейские наполнятся водою, а из дома Яхве выйдет источник, и будет напоять долину Ситтим" (3:18).

Книга Иоиля, так же как книги Аггея и Захарии, появилась в послепленный период. Судя по ней, иудеи уже давно живут на родине, уже восстановлены не только дома Иерусалима, но и его стены (2:9); совершаются богослужения в уже заново отстроенном иерусалимском храме - это обстановка после 515 г. Под Израилем автор явно понимает только Иуду и Иерусалим. Нигде в книге нет упоминаний о царе, единственные представители власти, которые названы, - жрецы. Это тоже характерная черта послепленной Иудеи. Упоминание о продаже иудеев в рабство эллинам, может быть, указывает даже на время после похода Александра Македонского. Поздние элементы можно обнаружить также и в языке Книги Иоиля. Некоторые места в ней как будто свидетельствуют о знакомстве автора с пророчествами Иезекииля: например, у Иоиля, так же как у Иезекииля, из храма вытекает источник, "напояющий долину" (3:18; ср. Иез. 47:1).

Но, пожалуй, особенно характерны для послеплен- ного периода идеи Книги Иоиля. Реальное происшествие - нашествие саранчи, правда, в небывалых размерах ("бывало ли такое во дни ваши, или во дни отцов ваших?") пророк использовал как "знамение", как верное свидетельство приближения "дня Яхве", день Яхве у него стал также днем страшного суда, но этот суд Яхве совершит только над языческими народами.

В Книге Иоиля совершенно отсутствует момент, который у всех прежних пророков стоял на переднем плане,- обличение Израиля, перечисление грехов его перед богом, которые объявлялись основной причиной бедствий "избранного народа". У Иоиля нет обычных для ранних пророков, включая Иезекииля, обвинений в адрес богатых и знатных притеснителей народа, нет еще более обычных обвинений в идолопоклонстве и изменах своему богу с чужими богами. Нет укоров недостойным священникам и лжепророкам. Жречество Яхве плачем и мольбами вымолит милость у бога, который и сам "сожалеет о бедствии", и тогда "возревнует Яхве о земле своей" (2:13,18). Народ Иуды у Иоиля представляется уже очищенным от грехов своих. Страшный суд в долине Иосафата коснется только язычников, а иудеи будут народом святых: дух божий изольется на них, и все они станут пророками и провидцами, в том числе их рабы и рабыни, которые, стало быть, и в царстве божьем останутся в рабском положении.

Можно думать, что автор Книги Иоиля если и не был сам жрецом, то был в близких отношениях с иерусалимским жречеством. Сложнее представляется позиция другого пророка того же времени, автора Книги Малахии, который нарисовал отнюдь не идиллическую картину обстановки в Иудее.

Это небольшое сочинение, заключающее канон пророческих книг Ветхого завета, видимо, незаслуженно носит название Книги пророка Малахии. Дело в том, что в начальных словах книги "Пророческое слово Яхве к Израилю через Малахию" слово "малахия" является вовсе не именем собственным, а именем нарицательным. Стоящее в древнееврейском тексте "малеахи" означает в переводе на русский язык "мой вестник" (или просто "вестник"), или "ангел" (так как греческое слово "ангел" как раз и означает "вестник"), В оригинальном тексте слово "малеахи" встречается еще раз в 3:1, и там оно правильно переведено: "ангел мой". Так что Книга Малахии в действительности такое же анонимное пророчество, как и соответствующие места из Книги Исаии или как вторая половина Книги Захарии. Тем не менее установить возраст книги можно с достаточной степенью достоверности - это время персидского господства над Иудеей. В том месте книги, где в русском переводе стоит слово "князь" (Мал. 1:8), оригинал дает "пеха", а это вошедший в употребление у древних евреев ассирийско-персидский титул наместника, сатрапа. Автор Книги Малахии везде говорит о храме Яхве в Иерусалиме как о вполне законченном строительством и нормально функционирующем, в нем священники совершают богослужения, приносят жертвы и т. п., что указывает на время после 515 г. Но автор нигде не упоминает о другом важном событии в истории своей страны - прибытии в Иудею

Ездры и его реформах, что произошло около 445 г. и о чем мы скажем ниже. Таким образом, Книга Малахии была составлена, очевидно, между 515 и 445 гг. до н. э., и она может дать нам некоторое представление об обстановке в Иудее и состоянии религии Яхве в эти десятилетия после плена.

Иудея в это время стала одной из самых захудалых провинций великой Персидской державы (1Езд. 4:10-11; 5:3-6). Внутри страны после отстранения от власти Зоровавеля полностью распоряжались жрецы иерусалимского храма, поддерживаемые персидскими властями. Жречество превратилось, по существу, в служилое сословие. Жрецы не только выполняли культовые обязанности при храме и взымали с народа десятину для себя, они также выполняли административные функции и собирали подать для персов.

В Книге Малахии ни о каких светских властях нет ни одного упоминания. Священники Яхве управляют своим народом и судят его (2:7), и автору книги это представляется вполне закономерным. По книгам Аггея и Захарии можно было убедиться, что в после- пленный период пророки стали верными помощниками жрецов, их идеологической опорой. Сам автор Книги Малахии целиком проникнут интересами "дома Яхве", храмового культа и жречества.

Книга Малахии имеет своеобразную форму дискуссии между Яхве и Израилем. Автор затрагивает в ней ряд важных и актуальных проблем, которые в его время, вероятно, волновали многих. Начинает он с проблемы об отношении Яхве к своему народу. Пророки многократно утверждали, что Яхве любит Израиль, но чем бог доказал это? В чем проявляется его любовь? Где предсказанное пророками царство изобилия и радости? Иуда по-прежнему переживает тяжелые времена под гнетом своих и чужеземных угнетателей. Автор начинает свою книгу монологом Яхве на эту тему: "Я возлюбил вас, - говорит Яхве.- А вы говорите: "в чем явил ты любовь к нам?" Задав этот риторический вопрос, Яхве сам же отвечает на него: "Не брат ли Исав^* Иакову?.. И однако же я возлюбил Иакова, а Исава возненавидел и предал горы его опустошению, и владения его - шакалам пустыни. Если Едом скажет: "мы разорены, но мы восстановим разрушенное", то... они построят, а я разрушу" (Мал. 1:2-5). Известно, что Эдом в это время пережил опустошительное нашествие арабов, которое Иудеи не коснулось, и пророк это привел как доказательство любви Яхве к своему народу. Иуда уцелел и должен благодарить бога. А где эта благодарность? Где почтение? Даже служители бога, священники утратили его: "Где почтение ко мне?.. Если я Яхве, то где благоговение предо мною? говорит Яхве Саваоф вам, священники, бесславящие имя мое. Вы говорите: "Чем мы бесславим имя твое?", - снова задает риторический вопрос Яхве и начинает перечислять обиды, причиненные ему жрецами: "Вы приносите на жертвенник мой нечистый хлеб, а говорите: "чем мы бесславим тебя?" - Тем, что говорите: "трапеза Яхве не стоит уважения". Жрецы, оказывается, не только нечистый хлеб предлагают в пищу богу, но и скот с разными дефектами и увечьями: "Когда приносите в жертву... хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю, будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя?" Задав этот саркастический вопрос, Яхве гневно заключает: "Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике моем. Нет моего благоволения к вам" (1:6-10). Не в силах преодолеть своей обиды, Яхве снова повторяет непочтительные слова своих служителей, хулящие имя его: "Вы хулите его тем, что говорите: "трапеза Яхве не стоит уважения, и доход от нее - пища ничтожная". Притом говорите: "вот сколько труда!" и пренебрегаете ею" (1:12).

^* (Исав по Библии - брат Иакова и легендарный предок народа Эдом)

Осудив, таким образом, цинизм и лицемерие жрецов, пророк касается другой проблемы, которая, видимо, волновала его еще больше: не только жрецы, но и рядовые иудеи утратили страх перед богом и говорят о нем "дерзостные слова". "Дерзостны предо мною слова ваши, - говорит Яхве, обращаясь к своему народу. - Вы скажете: "что мы говорим против тебя?" Вы говорите: "тщетно служение богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления его... И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают бога, но остаются целы" (3:13-15). Оказывается, современники пророка допускали еще большую дерзость по отношению к богу, обвиняя его не только в попустительстве, но и в прямом покровительстве злодеям: "Вы прогневляете Яхве словами вашими и говорите: "чем прогневляем мы его?" Тем, что говорите: "всякий, делающий зло, хорош пред очами Яхве, и к таким он благоволит" или: "где бог правосудия?" (2:17).

Люди проявляли свое пренебрежительное отношение к богу не только словесно, но и на практике: многие перестали приносить в храм десятину и жертвы или приносили самое негодное. С возмущением Яхве задает свой очередной вопрос: "Можно ли человеку обкрадывать бога? А вы обкрадываете меня. Скажете: "чем обкрадываем мы тебя?" Десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы - весь народ - обкрадываете меня. Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме моем была пища, и хотя в этом испытайте меня..." Испытание, которое предлагает бог, состоит в следующем: если иудеи перестанут обкрадывать Яхве, то на них из "отверстий небесных" изольется благословление, и бог запретит "пожирающим" (т. е. вредителям) истреблять на земле Иуды плоды земные, так что все народы будут называть Иудею блаженной страною (3:8-12).

Похоже на то, что значительную часть вины за упадок религиозности в народе автор Книги Малахии возлагает на недобросовестных жрецов - "колено Левин". С ним Яхве в свое время заключил "завет", возложив на священника обязанность быть "вестником Яхве Саваофа", ибо "уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его". А они, священники Яхве, сами уклонились от верного пути и "для многих послужили соблазном в законе" (2:4-8). За это Яхве грозится сурово наказать своих неверных служителей: "Если вы не послушаетесь... то я пошлю на вас проклятие... и уже проклинаю... Вот, я... помет раскидаю на лица ваши, помет праздничных жертв ваших, и выбросят вас вместе с ним... И я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом..." (2:2-4; 9).

Другую причину печального состояния религии и культа Яхве в земле Иуды пророк увидел в смешанных браках между иудеями и язычниками-иноплеменниками: "Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Яхве... и женился на дочери чужого бога" (2:11). Этим иудеям бог тоже грозит полным истреблением, даже тем из них, кто приносит жертвы Яхве, потому что и от них тоже соблазн и поношение Яхве.

Как и прежние пророки до него, автор Книги Малахии предвещает близкое наступление "дня Яхве", и притом вносит в его описание новую деталь: Яхве, перед тем как "внезапно придет в храм свой", пошлет своего вестника, "ангела завета", который приготовит путь для бога. "Вот, он идет, говорит Яхве Саваоф" (3:1). Этот "ангел завета" "как огонь расплавляющий" очистит сынов Левия и "переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Яхве в правде".

А затем придет сам Яхве для суда, и он будет "скорым обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и меня не боятся" (3:5). И тогда все увидят "различие между праведником и нечестивым, между служащим богу и не служащим ему" и все узнают, что правы боящиеся бога, которые о произносящих "дерзостные слова" говорят друг другу: "Внимает Яхве и слышит это, и пред лицем его пишется памятная книга о боящихся Яхве и чтущих имя его" (3:16). Для них "взойдет солнце правды", и они будут попирать нечестивых, которые станут "прахом под стопами ног ваших в тот день, который я соделаю, говорит Яхве Саваоф" (4:2-4). Тогда, предсказывает пророк, служить Яхве будут не только иудеи, но все народы: "Ибо от востока солнца до запада велико будет имя мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени моему, чистую жертву... говорит Яхве Саваоф" (1:11).

Книга Малахии кончается призывом Яхве: "Помните закон Моисея, раба моего, который я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уставы", и предвещанием от имени бога: "Вот, я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Яхве, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы я, придя, не поразил земли проклятием" (4:4-6).

Ревнителям Яхве по возвращении из вавилонского плена, может быть, казалось, что стоит только возродиться иерусалимскому храму, и бог вселится в свой "дом", после чего и осуществится то славное будущее Израиля, о котором мечтал еще пророк плена Иезекииль, создавая свою "утопию" о новом Иерусалиме с новым именем "Яхве там" (Иез. 48:35). Мечтал об этом, возможно, и автор Книги Малахии. Пророки внушали своему народу сладостные надежды на близкое наступление царства мира и изобилия. Теперь, когда эти надежды не сбылись, многих должны были охватить чувства разочарования и недоверия не только к пророкам с их обещаниями, но и к самому Яхве.

Правда, текст Книги Малахии не дает прямых указаний на то, что, разочаровавшись в Яхве, люди возлагали свои жертвы на алтари других богов. В Книге Малахии нет обычных для древних пророков обвинений Иуды в блуде с чужими богами, в идолопоклонстве и т. п. Но что такая опасность была достаточно реальной, можно не сомневаться, - не напрасно женитьба иудея на "дочери чужого бога" в книге оценивается как вероломство по отношению к Яхве.

Жречество Яхве в Иудее явно нуждалось в самых сильных мерах, чтобы укрепить свой пошатнувшийся авторитет и повысить доходы. Поддержка ему пришла извне, из бывшей страны пленения - Вавилона.