Точка зрения богословов

В духе этой легенды христианские священнослужители и решают вопрос о догмате троицы. В 1849 году митрополит Макарий в "Православно-догматическом богословии" писал, что "таинство таинств христианских есть, бесспорно, догмат о пресвятой троице: как в одном боге три лица, как и отец есть бог, и сын есть бог, и святой дух есть бог, однако же не три бога, но един бог - это совершенно превышает всякое наше разумение".

Та же тема непознаваемости догмата о пресвятой троице пронизывает лекции, прочитанные преосвященным Иоанном Смоленским в Казанской духовной академии в 70-х годах прошлого столетия. "Два свойства отличают этот догмат, - утверждал преосвященный, - первое - его совершеннейшая необходимость в христианстве и второе - совершеннейшая непостижимость... Второе свойство, отличающее этот догмат, обусловливается самою сущностью его. Естественно, что там, где дело идет о самом существе бесконечном, понятие человеческое изнемогает и речь человеческая является несостоятельною... Сколько ни старались в разные времена постигнуть его человеческие умы, - они никогда не могли ни понять, ни отвергнуть его. Они могли извратить его или не веровать в него; но чтоб уяснить или отвергнуть его - этого сделать они были не в состоянии".

В начале нынешнего столетия вышел в свет "Полный православный богословский энциклопедический словарь", в котором также довольно откровенно утверждалась идея непостижимости для человеческого разума догмата о троичности бога. Вот что, например, говорится там в статье "Троица пресвятая": "Если до некоторых познаний о свойствах божественной сущности и до признания единства божия человек доходит путем собственных размышлений, то до такой истины, что бог един по существу и троичен в лицах, что есть бог отец, есть бог и сын, есть бог и дух святой, что в сей св. троице "ничтоже первое или последнее, ничтоже более или менее, но целы три ипостаси соприсущны суть себя и равны" (симв. св. Афанасия), - до этой истины не может возвыситься естественными силами никакой человеческий разум, измыслить ее не в состоянии никакая человеческая мудрость".

Мы не будем здесь забегать вперед и доказывать, что человеческий ум мог и постигнуть этот догмат, и отвергнуть его. Этих вопросов мы коснемся в дальнейшем. Здесь нам важно подчеркнуть основной мотив христианского богословия: утверждение непознаваемости догмата о пресвятой троице.

Христианские богословы пытаются дать и теоретическое обоснование непостижимости догмата о пресвятой троице, С их точки зрения, непознаваемость этого догмата объясняется, во-первых, тем, что слабый разум человека не в состоянии вместить в себя мудрость божью - настолько она велика; во-вторых, тем, что откровение божье, то есть "священное писание", Библия, не объясняет сущности этого догмата. Как говорят богословы, оно только указывает "на бытие отца, сына и св. духа в триипостасном существе божьем". Ну, уж если и откровение божье молчит, то что же остается делать несовершенному, с богословской точки зрения, человеческому разуму. И христианские богословы дают следующий рецепт: "Не можешь понять, веруй". Они говорят рядовым верующим о том, что "усилия человеческого разума в отношении к этому догмату посему должны направляться не к уяснению самой сущности догмата, а лишь нашей веры в него и ее оснований, чтобы представить его в виде более доступном для себя".

Здесь мы сталкиваемся с характерной чертой религиозного мировоззрения - с упованием на слепую веру. С помощью разума, по мнению богословов, постигнуть непостижимую сущность троичного бога невозможно. Но вера, мол, слепая вера, опирающаяся на так называемое "священное писание", может открыть многие таинственные стороны бытия божьего.

Позиция христианского богословия ясна: там, где нет достаточно убедительных доводов для разума, лучше всего прибегнуть к помощи слепой религиозной веры, готовой к восприятию любой несуразности. А тех, кого вера в истинность непостижимых догматов не устраивает, тех можно и припугнуть.

Так и делает, например, один из современных православных богословов. На страницах "Журнала Московской патриархии" священник П. Викторов строго предупреждает, что "с самого начала своей истории церковь не терпит, "отлучает" от себя всех, уклоняющихся от ее догматического учения, хотя и проявляет некоторую терпимость в отношении нарушения со стороны ее членов отдельных предписаний нравственных".

Как тут не понять христианского богослова, заявившего по поводу догмата о триедином боге: "Верую, ибо это нелепо"! Поверишь во что угодно, если вера в непостижимые догматы ставится выше нравственности.