Во что же верили древние люди

Итак, можно строить лишь более или менее обоснованные предположения о наличии верований у ближайших предков современного человека - неандертальцев. Более определенно о древних верованиях можно говорить по отношению к кроманьонцам - людям современного физического облика.

В 1886 г. при строительстве железной дороги в долине реки Везеры (Франция) в пещере около селения Кро-Маньон было найдено несколько скелетов древних людей, которые по своему физическому облику были очень близки к современным людям. Один из найденных скелетов принадлежал пожилому мужчине ("старик из Кро-Маньон"). Как выглядел этот представитель кроманьонцев? Согласно проведенным реконструкциям, это был высокий мужчина, ростом около 180 см, у него были очень сильные мускулы. Череп кроманьонца был длинный, вместительный (объем мозга около 1560 см³). Лоб был прямой, лицо сравнительно низкое, широкое, особенно в области скул, нос узкий и длинный, нижняя челюсть имела ярко выраженный подбородок.

Реконструкции других найденных кроманьонцев также позволяют представить себе их как людей, лица которых уже не имеют ничего звериного, челюсти не выдаются вперед, подбородок хорошо развит и выступает, черты лица тонкие. Фигура совершенно выпрямленная, постановка туловища такая же, как и у современного человека, длинные кости конечностей имеют те же размеры.

Люди этой эпохи были искусными охотниками. По сравнению с неандертальцами они уже обладали более совершенными орудиями - копьями, дротиками с острыми каменными и костяными наконечниками. Кроманьонцы пользовались уже и боласами в виде камней и ядер, вырезанных из кости мамонта и укрепленных на конце длинного ремня. Для охоты они применяли и каменные метательные диски. Были у них острые кинжалы, которые изготовлялись из костей убитых животных.

Их охотничья изобретательность шла значительно дальше, нежели у неандертальцев. Кроманьонцы ставили различные ловушки для животных. Так, одной из наиболее простых ловушек была загородка с одним входом, который можно было легко закрыть, если в него удавалось загнать зверя. Другой охотничьей хитростью было надевание на себя звериных шкур. Замаскированные таким образом охотники подползали почти вплотную к пасущимся животным. Они двигались против ветра и, приблизившись на небольшое расстояние, вскакивали с земли и, прежде чем удивленные животные могли почувствовать опасность и пуститься наутек, поражали их копьями и дротиками. Обо всех этих охотничьих хитростях кроманьонцев мы узнаем из их наскальной живописи. Появляются кроманьонцы приблизительно 30-40 тыс. лет тому назад.

Более основательно мы можем судить и о верованиях древних людей этой эпохи. Найдено много захоронений, относящихся к этому времени. Способы погребений у кроманьонцев были очень разнообразными. Иногда мертвых хоронили там, где люди жили, после чего кроманьонцы покидали это место. В других случаях трупы сжигали на костре. Хоронили мертвых и в специально выкопанных могилах, причем иногда обкладывали голову и ноги камнями. Кое-где на голову, грудь и ноги покойника наваливали камни, как будто боялись, что он встанет.

По-видимому, по этой же причине мертвых иногда связывали и хоронили в сильно скорченном виде. Мертвецов также оставляли в пещере, а выход в нее заваливали большими камнями. Нередко труп или голову посыпали красной краской, при раскопках могил это заметно по окраске земли и костей. С мертвыми в могилу клали много различных вещей: украшений, каменных орудий, пищи.

Из погребений этой эпохи широкую известность получило погребение "охотников на мамонтов" в Пршедмости, около Пршерова (Чехословакия), обнаруженное в 1894 г. К. Е. Машкой. В этом погребении было найдено 20 скелетов, которые были положены в скорченных позах и обращены головами к северу: пять скелетов взрослых мужчин, три - взрослых женщин, два - молодых женщин, семь - детских и три - грудных детей. Могила имела овальную форму, 4 м в длину и 2,5 м в ширину. Одна сторона погребения была обложена лопатками мамонтов, другая - их челюстями. Сверху могила была покрыта слоем камней толщиной 30-50 см для защиты от разрушения погребения хищниками. Археологи предполагают, что этой могилой какая-то группа древних людей пользовалась длительный период, время от времени подкладывая в нее новых умерших членов родового коллектива.

Другие археологические раскопки позволяют более полно представить себе верования людей этой эпохи. Некоторые изображения, нанесенные древними людьми на стены пещер, трактуются учеными как фигуры колдунов. Найдены рисунки с замаскированными под зверей людьми, а также изображения полулюдей, полуживотных, что позволяет сделать вывод о наличии элементов охотничьей магии, веры в оборотничество. Среди статуэток, относящихся к этой эпохе, очень много изображений женщин. Эти статуэтки получили название в археологии "Венер". Лица, руки и ноги у этих статуэток не особенно выражены, но, как правило, выделены грудь, живот, бедра, т. е. физические признаки, характеризующие женщину. Ученые предполагают, что эти женские фигуры служат памятником какого-то древнего культа, связанного с плодородием. Многие исследователи не сомневаются в религиозном характере этих верований.

Итак, по данным археологии, только 30-40 тыс. лет назад появляются у древних людей верования, сходные с верованиями, распространенными среди некоторых современных народов.

Наука накопила огромный материал, позволяющий выделить наиболее характерные для первобытного общества верования.

Охарактеризуем их вначале в общем плане, т. е. опишем основные формы первобытных верований.

Если мы сведем воедино многочисленные данные, которые сообщают нам археология, антропология, лингвистика, фольклористика, этнография и другие науки, изучающие ранние этапы развития человеческого общества, то мы сможем выделить следующие основные формы верований древних людей.

Фетишистские верования, или фетишизм, - поклонение отдельным предметам и явлениям природы. Эту форму верований назвали фетишизмом, а предметы, которым поклоняются, - фетишами, от португальского слова "фетико" - "деланный", "сделанный", так называли португальские мореплаватели предметы почитания ряда африканских народов.

Магические верования, или магия, - вера в возможность с помощью определенных приемов, заговоров, обрядов воздействовать на предметы и явления природы, на ход общественной жизни, а позднее и на мир сверхъестественных сил.

Тотемистические верования, или тотемизм, - вера в то, что определенные виды животных, растений, некоторые материальные предметы, а также явления природы являются предками, родоначальниками, покровителями конкретных родовых коллективов. Такие верования назвали в науке тотемизмом, от слов "тотем", "оттотем" - "его род", взятых из языка одного из племен североамериканских индейцев.

Анимистские верования, или анимизм, - вера в существование души и духов (от латинского слова "анима" - "душа"). Согласно анимистическим верованиям, духами населен весь окружающий человека мир, а каждый человек, животное или растение обладает своей собственной душой, бестелесным двойником.

Шаманистские верования, или шаманизм, - верования, согласно которым считается, что определенные люди, шаманы (наименование колдуна-знахаря у многих северных народностей) могут, доведя себя до состояния экстаза, исступления, непосредственно общаться с духами и использовать их для исцеления людей от болезней, для обеспечения хорошей охоты, улова, для вызывания дождя и т. д.

Культ природы - верования, в которых главными объектами поклонения становятся духи различных животных и растений, явлений природы, небесных тел: солнца, земли, луны.

Аниматистские верования, или аниматизм (от латинского "анимато" - "с душою", "оживленно"), - верования в особую безличную сверхъестественную силу, которая разлита по всему окружающему миру и которая может концентрироваться в отдельных людях (например, в вождях), животных, предметах.

Культ предков-покровителей - верования, в которых основным объектом поклонения становятся предки и их духи, помощью которых можно якобы заручиться, прибегая к различным обрядам и церемониям.

Культ племенных вождей - верования, согласно которым сверхъественными свойствами наделяются руководители общин, племенные вожди и руководители племенных союзов. Основные обряды и церемонии в этом культе направлены на усиление мощи вождей, что якобы должно благодатно сказаться на всем племени.

Земледельческие и скотоводческие культы, складывающиеся с выделением земледелия и скотоводства в самостоятельные отрасли, - верования, согласно которым главным объектом поклонения становятся духи и сверхъестественные существа - покровители скота и земледелия, податели плодородия.

Как видим, верования эпохи первобытнообщинного строя были довольно разнообразными и проявлялись в различных сочетаниях. Но им всем присущ один общий признак, по которому мы их относим к верованиям, по своему характеру близким к религии или являющимся религиозными. Во всех этих верованиях есть момент почитания чего-то сверхъестественного, стоящего над окружающим реальным миром, господствующего над этим миром.

Древние люди поклонялись материальным предметам, потому что наделяли их сверхъестественными свойствами. Они почитали животных, так как им казалось, что они связаны сверхъестественным образом с этими животными. Не имея возможности реально воздействовать на стихийные силы природы, древний человек пытался повлиять на них при помощи колдовских действий. Сверхъестественными свойствами первобытные люди наделяли позднее и человеческое сознание, человеческую психику, представляя ее в виде души, независимой от тела и управляющей телом. Создание с помощью фантазии сверхъестественного мира, поставленного над реальным, естественным миром, явилось результатом бессилия, слабости первобытного человека, подавленного стихийными силами природы.

Для того чтобы яснее себе представить зависимость первобытных людей от природы, их бессилие, лучше всего обратиться к жизни современных народов, отставших в своем развитии. Вот что писал, например, крупный русский исследователь Крайнего Севера Ф. Врангель: "Трудно себе представить, до какой степени достигает голод среди здешних народов, существование которых зависит единственно от случая. Часто с половины лета люди питаются уже древесною корою и шкурами, до того служившими им постелями и одеждою. Случайно пойманный или добытый олень делится поровну между членами целого рода и съедается, в полном смысле слова, с костями и шкурой. Все, даже внутренности и толченые рога и кости, употребляются в пищу, потому что надобно чем-нибудь наполнить терзаемый голодом желудок".

Далее ученый пишет, что во все дни этой дикой голодовки люди живут только мыслью об удачной охоте на оленей и наконец этот счастливый момент настает. Разведчики приносят радостную весть: на другом берегу реки обнаружен табун оленей. "Радостное ожидание оживило все лица, и все предсказывало обильный промысел, - продолжает свое описание Ф. Врангель. - Но, к ужасу всех, внезапно раздалось горестное, роковое известие: "Олень пошатнулся!" Действительно, мы увидели, что весь табун, вероятно устрашенный множеством охотников, отошел от берега и скрылся в горах. Отчаяние заступило место радостных надежд. Сердце разрывалось при виде народа, внезапно лишенного всех средств поддерживать свое бедственное существование. Ужасна была картина всеобщего уныния и отчаяния. Женщины и дети стонали громко, ломая руки, другие бросались на землю и с воплями взрывали снег и землю, как будто приготовляли себе могилу. Старшины и отцы семейства стояли молча, устремив безжизненные взоры на те возвышения, за которыми исчезла их надежда"^*.

^*(Ф. Врангель. Путешествие по северным берегам Сибири и Ледовитому морю, ч. II. Спб., 1841, стр. 105-106.)

Такова яркая картина безысходного отчаяния, страха перед будущим, нарисованная Ф. Врангелем, но ведь здесь речь идет о современных людях. Первобытный же человек с его жалкими орудиями труда был перед лицом природы еще слабее и беспомощнее.

Первобытный человек был прекрасным охотником, он хорошо знал привычки и повадки животных, на которых охотился. По едва заметному следу он легко определял, какое прошло здесь животное, в каком направлении и сколько времени тому назад. Вооруженный деревянной палицей и камнем, он смело вступал в единоборство с хищниками, расставлял им хитрые ловушки.

И тем не менее древний человек ежечасно убеждался, что удача на охоте зависит не только от его хитрости и смелости. Дни удач, а следовательно, относительной обеспеченности сменялись продолжительными голодовками. Неожиданно из тех мест, в которых он совсем недавно так удачно охотился, исчезали все животные. Или, несмотря на все его хитрости, звери обходили его великолепно замаскированные ловушки, в водоемах надолго исчезала рыба. Собирательство тоже было ненадежной опорой жизни. В такое время года, когда нестерпимый зной выжигал всю растительность, в окаменевшей земле человек не находил ни одного съедобного корня и клубня.

И вдруг дни голодовки также неожиданно сменялись удачами на охоте. Деревья щедро дарили человеку спелые плоды, в земле он находил множество съедобных корней.

Первобытный человек не мог еще понять причин таких перемен в своем существовании. Ему начинает казаться, что существуют какие-то неведомые, сверхъестественные силы, которые оказывают воздействие и на природу, и на его жизнь. Так на живом дереве познания, как говорил В. И. Ленин, возникает пустоцвет - религиозные представления.

Не рассчитывая на собственные силы, не доверяя своим примитивным орудиям труда, древний человек все чаще и чаще возлагал надежды на эти таинственные силы, связывая с ними и свои неудачи, и свои победы.

Конечно, все перечисленные формы верований: и поклонение предметам, и почитание животных и растений, и колдовство, и вера в душу и духов - это продукт длительного исторического развития. Наука дает возможность определить и наиболее ранние слои в верованиях первобытного человека.

Как мы уже говорили, на самых ранних ступенях развития в представлениях человека о природе было много верного. Первобытный человек был хорошим охотником и прекрасно разбирался в повадках животных. Он знал, плоды каких растений полезны для него. Изготовляя орудия труда, он познавал свойства и качества различных материалов. Однако низкий уровень общественной практики, примитивность орудий труда, сравнительная бедность опыта обусловливали то, что в представлениях древнего человека об окружающем его мире было и много неверного и искаженного.

Не будучи в состоянии понять некоторых свойств предметов или сущности явлений, не видя необходимых реальных связей между ними, древний человек часто приписывал им ложные свойства, устанавливал между ними в своем сознании чисто случайные, поверхностные связи. Это было заблуждением, но здесь не было еще никакой веры в сверхъестественное. Можно сказать, что такое искаженное отражение действительности было шагом к религии, к вере в сверхъестественный мир, одним из истоков религии.

В разъяснение нашей мысли возьмем такой пример: первобытный человек в своей трудовой и повседневной жизни постоянно сталкивался с фактом превращения одних предметов и явлений в другие. Он не раз видел, как из семян вырастают растения, из яиц появляются птенцы, из личинок-бабочки, из икринок - рыбы. Из казавшихся на первый взгляд неживыми вещей возникали живые организмы. Неоднократно древний человек сталкивался с фактами превращения воды в лед или пар, он отмечал в своем сознании движение облаков, снежных лавин, падение камней с гор, течение рек и т. д. Оказывалось, что неживому миру, подобно человеку и животным, присуща способность к движению. Грань между человеком и предметами окружающего мира, таким образом, оказывалась нечеткой, расплывчатой.

Изменяя и преобразуя предметы окружающего мира в соответствии со своими целями и потребностями, первобытный человек постепенно начал наделять их другими свойствами, "переделывать" их в своем сознании, в воображении. Он стал наделять явления и предметы природы свойствами живого; ему казалось, например, что идти может не только человек или животное, но и дождь, снег, что дерево "видит", как по лесу крадется охотник, скала грозно притаилась, словно зверь, и т. д.

Одним из ранних неправильных представлений человека об окружающем мире было олицетворение природы, приписывание неживому миру свойств живого, часто свойств самого человека.

Тысячи лет отделяют нас от этого времени. Мы довольно точно, на основании данных археологии, знаем об орудиях труда древних людей этой эпохи, об образе их жизни. Но нам трудно с такой же степенью точности судить об их сознании. Представить себе духовный мир древних людей в какой-то степени помогает нам этнографическая литература.

Широко известна замечательная книга крупного советского путешественника и талантливого писателя Владимира Клавдиевича Арсеньева "В дебрях Уссурийского края". Напомним читателю об одном из героев этой книги - смелом охотнике, отважном проводнике В. К. Арсеньева Дерсу Узала. Это был настоящий сын природы, тонкий знаток всех тайн Уссурийской тайги, который великолепно разбирался в каждом ее шорохе. Но в данном случае нас интересуют не эти качества Дерсу Узала, а его взгляды на мир, на природу, жизнь которой он так тонко чувствовал.

В. К. Арсеньев пишет, что его чрезвычайно поразило наивное, но твердое убеждение Дерсу Узала в том, что вся природа - это нечто живое. Как-то на привале, рассказывает В. К. Арсеньев, "мы с Дерсу, по обыкновению, сидели и разговаривали. Забытый на огне чайник настойчиво напомнил о себе шипением. Дерсу отставил его немного, но чайник продолжал гудеть. Дерсу отставил его еще дальше. Тогда чайник запел тоненьким голоском.

- Как его кричи! - сказал Дерсу. - Худой люди! - Он вскочил и вылил горячую воду на землю.

- Как "люди"? - спросил я его в недоумении.

- Вода, - отвечал он просто. - Его могу кричи, могу плакать, могу тоже играй.

Долго мне говорил этот первобытный человек о своем мировоззрении. Он видел живую силу в воде, видел ее тихое течение и слышал ее рев во время наводнений.

- Посмотри, - сказал Дерсу, указывая на огонь, - его тоже все равно люди"^*.

^*(В.К. Арсеньев. В дебрях Уссурийского края. М., 1949, стр. 47.)

По описаниям В. К. Арсеньева, в представлениях Дерсу Узала все предметы окружающего его мира были живыми, или, как он называл их на своем языке, это были "люди". Деревья - "люди", сопки - "люди", скалы - "люди", гроза Уссурийской тайги - тигр (на языке Дерсу "амба") тоже "люди". Но олицетворяя природу, Дерсу Узала не боялся ее. Если нужно было, то он со своей старенькой одноствольной берданкой смело вступал в поединок с тигром и выходил победителем.

Нельзя, разумеется, полностью отождествлять эти воззрения Дерсу Узала со взглядами на мир древнего человека, но между ними, по-видимому, есть много общего. Как уже говорилось, неверное объяснение действительности не есть еще религия. На стадии олицетворения природы человек приписывает обычным предметам и явлениям неприсущие им свойства. Но, наделяя естественные предметы неестественными для них свойствами, представляя себе неживые предметы живыми, человек еще не поклоняется им. Здесь не только нет поклонения каким-то сверхъестественным силам, скрывающимся за миром реальных вещей, но нет еще и самого представления о существовании сверхъестественных сил.

Ф. Энгельс, который много занимался проблемой происхождения религии, указал в своих работах на такие истоки религии, как самые невежественные, темные, первобытные представления древних людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе (см. соч., т. 21, стр. 313), выделил основные стадии в формировании взглядов людей на пути к религии, отметил в качестве одной из таких ступеней олицетворение сил природы. В подготовительных работах к "Анти-Дюрингу" содержится следующая важная мысль Ф. Энгельса: "Силы природы представляются первобытному человеку чем-то чуждым, таинственным, подавляющим. На известной ступени, через которую проходят все культурные народы, он осваивается с ними путем олицетворения"^*.

^*(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 639.)

Олицетворение сил природы является, несомненно, одним из истоков религии. Но здесь следует сразу же оговориться, что не всякое олицетворение является религиозным. Религиозное олицетворение обязательно включает в себя представление о сверхъестественном мире, сверхъестественных силах, которые управляют окружающим миром. Когда древний вавилонянин, олицетворяя природу, подчинял ее богу - покровителю растительности Таммузу, это было уже религиозным олицетворением. Точно так же, когда древние греки, олицетворяя природу, приписывали весь растительный цикл с его весенним расцветом и осенним увяданием настроениям богини плодородия Деметры, радовавшейся возвращению своей дочери Персефоны из мрачного царства Аида и печалившейся, когда та ее покидала, это было религиозным олицетворением.

У древних же людей на ранних ступенях олицетворения сил природы представление о сверхъестественном скорее всего отсутствовало. Первобытный человек олицетворял окружающий мир потому, что знания его о природе были ничтожны. Мерки, с которыми он подходил к оценке окружающего, были ограничены, сопоставления ошибочны. Лучше всего зная самого себя и наблюдая окружающих, он, естественно, переносил человеческие свойства не только на животных, но и на растения и даже на неживые предметы. И тогда лес становился живым, журчащий ручей говорил, животные начинали хитрить. Такое олицетворение было неправильным, искажённым отражением действительности, но оно еще не было религиозным. В неправильном, искаженном отражении окружающего мира уже таилась возможность возникновения религии, точнее, некоторых ее элементов. Однако должно было пройти еще много времени, прежде чем эта возможность осуществилась.

Когда же это олицетворение природы приобретает черты религиозных представлений?

Дело началось, по-видимому, с того, что постепенно древний человек начал наделять реальные предметы не только неприсущими им качествами, но и сверхъестественными свойствами. В каждом предмете или явлении природы он начал усматривать фантастические силы, от которых, казалось ему, зависела его жизнь, удача или неудача на охоте и т. д.

Первые представления о сверхъестественном были образными, наглядными, почти осязаемыми. Сверхъестественное на этой ступени развития верований человека представлялось не как самостоятельное бесплотное существо (дух, бог), сверхъестественными свойствами наделялись сами вещи. В самой природе, ее реальных предметах и явлениях древний человек видел нечто сверхъестественное, имеющее над ним огромную, непонятную власть.

Представление о сверхъестественном - это плод фантазии человека, осознающего свое бессилие перед силами природы. Однако нельзя сказать, что эта фантазия не имеет никакого отношения к реальному миру. Она искажает действительные связи реальных предметов, но материал для фантастических образов черпается человеком из окружающего мира. Однако в этих фантастических образах реальные предметы и явления природы теряют уже свои действительные очертания. В народе говорят, что "у страха глаза велики". Воображение древнего человека было в тисках страха, оно работало под влиянием его бессилия перед грозной, могущественной природой, законов которой он не знал, многие важнейшие свойства которой он не понимал.

О страхе перед грозными силами природы как об одном из истоков примитивных верований говорят и этнографические данные. Один из исследователей верований эскимосов, Кнут Расмуссен, записал интересные высказывания одного эскимоса: "И ты не можешь указать причин, когда мы спрашиваем тебя: почему жизнь такова, какова она есть? Так оно есть, и так должно быть. И все наши обычаи ведут свое начало от жизни и входят в жизнь; мы ничего не объясняем, ничего не думаем, но в том, что я показал тебе, заключаются все наши ответы: мы боимся!

Мы боимся непогоды, с которой должны бороться, вырывая пищу от земли и от моря. Мы боимся нужды и голода в холодных снежных хижинах. Мы боимся болезней, которые ежедневно видим около себя. Не смерти боимся, но страданий. Мы боимся мертвых людей...

Вот почему предки наши вооружались всеми старыми житейскими правилами, выработанными опытом и мудростью поколений.

Мы не знаем, не догадываемся почему, но следуем этим правилам, чтобы нам дано было жить спокойно. И мы столь несведущи, несмотря на всех наших заклинателей, что боимся всего, чего не знаем. Боимся того, что видим вокруг себя, и боимся того, о чем говорят предания и сказания. Поэтому мы держимся своих обычаев и соблюдаем наши табу"^* (запреты-В. Ч.).

^*(К. Расмуссен. Великий санный путь. М., 1958, стр. 82-83.)

Закованное в тиски страха, сознание древнего человека начало наделять сверхъестественными свойствами реальные предметы, которые почему-либо вызывали страх. Исследователи полагают, что такими сверхъестественными свойствами наделялись, например, ядовитые растения. Сходство найденных камней, корней или ветвей с животными также заставляло работать воображение древнего человека. Заметив сходство камня с животным, которое было основным объектом охоты, человек мог взять этот странный, необычный камень с собой на охоту. Случайное совпадение удачной охоты и этой находки могло привести первобытного человека к выводу, что этот странный камень, похожий на животное, - основная причина его удачи. Удача на охоте связывалась со случайно найденным камнем, который становится уже не простым, а чудесным предметом, фетишем, объектом поклонения.

Вспомним опять о неандертальских погребениях и складах костей пещерных медведей. Как уже говорилось, некоторые ученые считают, что неандертальские захоронения свидетельствуют о появлении у людей веры в душу и загробную жизнь. Однако возникновение представлений о потустороннем мире, бессмертной душе, отделяемой от тела, требует развитого воображения, способности абстрактно, отвлеченно мыслить. Такие верования, как мы увидим дальше, возникают на более поздних стадиях развития человеческого общества. Верования неандертальцев были значительно проще. В данном случае мы имеем дело, скорее всего, с фактом наделения трупа какими-то сверхъестественными свойствами. Подобные верования мы наблюдаем у некоторых отсталых народов. Например, у австралийцев погребальные обычаи были порождены суеверным отношением к трупу, верой в то, что сам покойник может принести вред. Сходным, по-видимому, было отношение к костям пещерных медведей, они считались фетишами, обладавшими сверхъестественными свойствами возрождаться в новых медведях, и "обеспечивали" в будущем удачную охоту.

Почитание материальных предметов часто встречается и у современных народов. Например, могущество колдунов у коренных жителей Австралии непосредственно связывается с наличием у колдуна блестящих, сверкающих камней: чем их больше, тем сильнее колдун. У многих африканских народов охотники не начинали охоты до тех пор, пока не находили подходящего предмета (фетиша), который, по их представлениям, только и мог сделать охоту удачной. Ни одно большое путешествие также не обходилось без приготовления или поисков фетиша. Часто поискам таких предметов уделяли намного больше внимания, чем заготовлению припасов на дорогу.

Основные особенности фетишизма, его конкретность, направленность на удовлетворение чувственных вожделений, стремление наделить обычную вещь сверхъестественными свойствами были отмечены К. Марксом. В одной из своих статей он писал: "Фетишизм весьма далек от того, чтобы возвысить человека над его чувственными вожделениями, - он, напротив, является "религией чувственных вожделений". Распаленная вожделением фантазия создает у фетишиста иллюзию, будто "бесчувственная вещь" может изменить свои естественные свойства для того только, чтобы удовлетворить его прихоть. Грубое вожделение фетишиста разбивает поэтому свой фетиш, когда тот перестает быть его верноподданнейшим слугой"^*. Эта яркая и точная характеристика К. Маркса позволяет сделать вывод о том социальном вреде, который несет в себе вера в сверхъестественное. Ведь на этой стадии развития человека сверхъестественное в сознании еще не отделилось от естественных предметов, но сколько уже усилий затрачивается впустую, как дорого обходятся человеку его иллюзии!

^*(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 98.)

В прошлом веке у одного африканского колдуна был обнаружен целый "музей" фетишей. "Экспонатов" насчитывалось более 20 тыс. По уверениям колдуна, каждый из этих предметов принес в свое время ту или иную пользу либо ему, либо его предкам.

Что же это были за предметы? Среди многочисленных "экспонатов" этого странного "музея" хранился горшок с красной глиной, в которую было воткнуто петушиное перо; деревянные колья, обмотанные шерстью; перья попугая, человеческие волосы. Были в "музее" и крошечный стул, рядом такой же маленький матрасик. В этот "музей", собранный усилиями многих поколений, старый колдун приходил "ухаживать" за фетишами, он их чистил, мыл, одновременно выпрашивая у них различные милости. Исследователи заметили, что не все объекты этого музея пользовались одинаковым поклонением - одни почитались почти как настоящие божества, другим воздавались более скромные почести.

Это интересная деталь. Фетиш, почитаемый предмет, - это как бы божество на мгновение. Он полезен только для определенного дела, только для определенных целей. Фетиш конкретен, он не имеет абсолютной силы, действительной в любых условиях.

Почитая первоначально материальные предметы, первобытный человек не делил их на главные и неглавные. Но постепенно из ряда фетишей начинают выделяться главные, т. е. наиболее "могущественные".

Как же развивались дальше эти порожденные бессилием и страхом представления о сверхъестественных свойствах предметов и явлений природы?

В те далекие времена, о которых идет здесь речь, жизнь человека, его обеспеченность пищей во многом зависели от удачной или неудачной охоты, от того, найдет ли он достаточно плодов, клубней, кореньев. Эта постоянная зависимость от животного и растительного мира порождала ложные, фантастические представления, возбуждала воображение древнего человека. Не зная никаких иных социальных отношений, кроме кровнородственных, древний человек переносил и их на природу. Различные виды животных и растений он представлял как своеобразные роды и племена, родственные племенам людей; часто животные считались древними людьми предками их племени. Другими словами, каждая родовая группа верила в какое-то родство со своим предком, тотемом.

Как показали исследования, на первом месте среди тотемов стояли полезные человеку растения и животные. Так, в Австралии у племен, живших на побережье, более 60 процентов всех тотемов составляли рыбы или морские животные. У племен, живущих в глубине материка, таких "водяных" тотемов было менее 8 процентов.

Тотемический столб индейцев

Тотемы для австралийцев, как показывают данные этнографов, - это не божества, а родственные и близкие существа. Говоря о них, австралийцы обычно употребляют такие выражения: "Это мой отец", "Это мой старший брат", "Это мой друг", "Это моя плоть". Чувство родства с тотемом чаще всего проявлялось в запрете убивать его и употреблять в пищу.

Основными церемониями, связанными с тотемистическими верованиями у австралийцев, были обряды "размножения" тотемов. Обычно раз в год, в определенное время, убивалось тотемное животное. Руководитель общины отрезал куски мяса и, давая их членам общины, говорил каждому: "В этом году ты будешь есть много мяса". Вкушение мяса тотемного животного считалось приобщением к телу предка прародителя, его свойства как бы переносились на его сородичей.

Тотемистические верования совершенно очевидно связаны с определенным типом практики, трудовой деятельности и социальных отношений. У австралийцев, основным занятием которых были охота и собирательство, а основным типом социальных отношений - родовые, господствовали тотемистические верования. У соседних с ними меланезийцев и полинезийцев, которые уже знали земледелие и имели домашний скот (т. е. в определенной степени господствовали над животными и растениями) и находились на различных стадиях разложения первобытнообщинного строя, тотемистические верования сохранились уже только как слабые пережитки. Человек не поклоняется тем предметам и явлениям природы, которые он познал, освоил, "покорил".

Ученых долгое время смущало то, что среди тотемов-предков встречаются не только животные и растения, но и неживые предметы, в частности минералы. По-видимому, это след более древних, фетишистских верований.

Таким образом, мы видим, что в поклонении животным и растениям фантастически отразилась зависимость древнего человека от слепых сил природы и определенного типа социальных отношений. По мере дальнейшего развития человечества, когда собирательство сменилось земледелием, а охота - приручением животных, силы первобытного коллектива увеличились, он продвинулся дальше по пути покорения природы, тотемизм стал занимать второстепенное место в древних верованиях.

Первобытный человек не просто пассивно почитал фетиши и тотемы. Он старался заставить их служить себе, удовлетворять потребности и желания людей. Обусловленная крайне низким уровнем материального производства и знаний человека об окружающем мире и себе самом беспомощность перед слепыми, стихийными силами природы толкала его на восполнение этого реального бессилия воображаемой силой колдовской, магической деятельности.

Почитание древними людьми материальных предметов сопровождалось различными действиями (за фетишами "ухаживали", их чистили, кормили, поили и т. д.), а также словесными просьбами и обращениями к этим предметам. Постепенно на этой основе возникает целая система колдовских действий.

В основе значительной части колдовских обрядов лежало убеждение первобытного человека в том, что желаемое явление может быть вызвано действиями, имитирующими данное явление. Например, в период засухи, желая вызвать дождь, колдун забирался на крышу своей хижины и лил на землю из сосуда воду. Считалось, что дождь последует его примеру и оросит погибающие от засухи поля. Некоторые австралийские племена, прежде чем отправиться охотиться на кенгуру, рисовали его изображение на песке и протыкали его копьями: они верили, что это обеспечит удачу во время охоты. Учеными-археологами найдены на стенах пещер, в которых жили древние люди, изображения зверей - медведей, бизонов, носорогов и др., пораженных копьями и дротиками. Так древние люди "обеспечивали" себе удачу на охоте. Вера в сверхъестественную силу колдовских действий заставляла древних людей затрачивать много энергии и времени на выполнение бессмысленных магических обрядов.

Обряд посылания порчи

Именно к этой особенности магии относится яркая характеристика К. Маркса: "Слабость всегда спасалась верой в чудеса; она считала врага побежденным, если ей удавалось одолеть его в своем воображении..."^*.

^*(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 123.)

Зародившаяся в глубокой древности магическая вера в чудеса вошла в качестве важного составного элемента во все религии. И современные священнослужители призывают верующих уповать на чудо и творят магические обряды. Так, например, магией пронизан один из основных обрядов христианства - крещение. В православной церкви во время совершения этого обряда читаются четыре молитвы, которые так и называют "заклинательными", они служат, по уверениям православных священнослужителей, "для отогнания от крещаемого дьявола". Совершаются при крещении и другие магические действия: крещаемый и его восприемники (крестный отец и крестная мать) в определенный момент поворачиваются к западу (потому что запад - "страна, где появляется тьма, а сатана - князь тьмы"), трижды отрекаются от сатаны, подтверждая это отречение "дуновением и плюновением на злого духа". Обычай плевать на сатану - это пережиток верований древних людей, которые приписывали слюне колдовскую силу. Во время таинства крещения у младенца стригут волосы и бросают их в купель. Здесь также следы верований древнего человека, который считал, что, жертвуя духам свои волосы, он входит в более тесную связь с миром сверхъестественных сил. Все это - образчики колдовских действий в "богоданной" религии, которая на словах яростно выступает против магии, как признака "низших" по сравнению с христианством "языческих" верований.

Ученым пришлось приложить немало усилий и энергии для того, чтобы стал ясным причудливый мир колдовских верований древнего человека. По-видимому, на определенном историческом этапе манипуляции над почитаемыми предметами начинают производиться в строго определенном, "канонизированном" порядке. Таким путем возникает магия действия. Словесные же просьбы и обращения к предметам, наделяемым сверхъестественными свойствами, превращаются в колдовские заговоры, заклинания - магию слова. Исследователи магических верований выделяют несколько разновидностей магии: вредоносную, военную, любовную, лечебную, предохранительную, промысловую, метеорологическую.

На ранних ступенях развития первобытных верований, как уже говорилось, человек наделял сверхъестественными свойствами реальные предметы. Сверхъестественное не отделялось им от природы. Но постепенно у человека складывались представления о некой второй сверхъестественной природе вещей, дополняющей их действительную естественную природу. Ему представлялось, что в каждом предмете находится какой-то таинственный двойник этого предмета, что в нем живет таинственная сила. Со временем этот двойник отделяется в воображении древнего человека от предмета или явления и становится самостоятельной силой.

Возникают представления о том, что за каждым кустом, горой, ручьем, любым предметом или явлением скрываются невидимые духи, что некая духовная сила - душа - таится в человеке и животных. По-видимому, первоначальные представления об этом двойнике были очень смутными. Это можно проиллюстрировать примерами ответов туземцев Никарагуа, когда им задавали вопросы, относящиеся к их верованиям. На вопрос, что происходит, когда люди умирают, туземцы отвечали: "Когда люди умирают, из их рта выходит нечто, похожее на человека. Это существо отправляется к месту, где находятся мужчины и женщины. Оно похоже на человека, но не умирает. Тело же остается в земле".

Вопрос. Сохраняют те, которые отходят туда, то же тело, то же лицо, те же члены, как и здесь, на земле?

Ответ. Нет, туда идет только сердце.

Вопрос. Но когда человеку вырезают сердце при жертвоприношениях пленных, что тогда случается?

Ответ. Уходит не самое сердце, но то, что в теле дает людям жизнь, и это покидает тело, когда человек умирает.

Постепенно эти представления о таинственном двойнике становились все более и более четкими, возникла вера в духов и душу. Для того чтобы более конкретно представить себе процесс формирования анимистических верований у первобытных людей, посмотрим, как воображают себе душу и духов некоторые существующие ныне народы. По свидетельству крупного полярного исследователя Ф. Нансена, эскимосы верят, что душа связана с дыханием. Поэтому во время лечения человека шаманы дышали на больного, старались либо исцелить его душу, либо вдохнуть в него новую. В то же время, несмотря на то что душа в представлениях эскимосов наделяется свойствами вещественности, телесности, она мыслится как самостоятельное существо, независимое от тела, поэтому считается, что душу можно, как вещь, потерять, что иногда ее крадут шаманы. Когда человек уезжает в далекое путешествие, считают эскимосы, душа его остается дома, и этим объясняется тоска по родине.

Многие народы считают, что во сне душа человека уходит, а тело его спит. Сновидения - это ночные приключения души, двойника, тело же человека не участвует в этих приключениях и продолжает лежать.

У ряда народов (тасманийцев, алгонкинов, зулусов, басутов) словом "душа" одновременно обозначается и тень. Это говорит о том, что на ранних ступенях своего формирования понятие "душа" у этих народов совпадало с понятием "тень". У других народов (коренов, папуасов, арабов, древних евреев) бытовало другое конкретное представление о душе, она связывалась с кровью. В языках этих народов понятия "душа" и "кровь" обозначались одним словом.

Пожалуй, особенно наглядно представляли себе душу гренландские эскимосы. Они считали, что у толстых людей и души толстые, а у тощих - души тощие. Таким образом, мы видим, что сквозь представления многих народов о душе просвечивает наиболее древнее понимание ее как некоего вполне материального носителя жизненных сил животных и растений, который ассоциировался с кровью, сердцем, дыханием, тенью и т. д. Постепенно телесные, вещественные свойства в представлениях о душе исчезали и душа становилась все более тонкой, бесплотной, духовной и наконец превратилась в совсем бесплотное духовное существо, самостоятельное и независимое от реального, телесного мира.

Однако с появлением представлений о бесплотной душе, независимой от реального мира, отделяющейся от плоти, перед древним человеком встал вопрос: если душа может отделяться от плоти, может ее оставлять, уходить из телесной оболочки, то куда же она девается, когда человек умирает, когда его тело становится трупом?

С возникновением верований в душу начинают формироваться представления о загробном мире, который обычно рисовался по образу земного.

Первобытные люди, не знавшие классового расслоения, имущественного неравенства, эксплуатации и эксплуататоров, представляли себе потусторонний мир единым для всех. Первоначально с загробным миром не связывалась идея воздаяния грешникам за грехи, а праведникам - за добродетели. В загробном мире древних людей не было ада и рая.

В дальнейшем, по мере развития анимистических представлений каждое сколько-нибудь значительное явление природы в сознании первобытного человека получило своего духа. Для того чтобы умилостивить духов и склонить их на свою сторону, люди стали приносить им жертвы, нередко и человеческие. Так, в древнем Перу духам природы ежегодно приносили в жертву нескольких мальчиков и девочек десятилетнего возраста.

Мы рассмотрели основные формы верований людей, живших в эпоху первобытнообщинного строя. Вопреки богословским теориям об изначальности веры в единого всемогущего бога, вопреки концепции первобытного монотеизма оказывается, что первоначально люди почитали грубые материальные предметы, животных, растения. Фантазия древнего человека, распаленная страхом перед всем неизвестным, наделяла естественные предметы и явления сверхъестественными свойствами. Затем появилась столь же слепая вера в душу, которая может покидать тело, представления о духах, которые скрываются за любым предметом, за каждым явлением природы.

Однако мы еще не видим на этой стадии веры в богов, да и сам сверхъестественный мир в сознании древнего человека еще не отделился от реального мира. Естественное и сверхъестественное в этих верованиях очень тесно переплетено, сверхъестественный мир не представляется как нечто самостоятельное, стоящее над природой и обществом. Очень точную характеристику содержания верований древнего человека этого периода дал Ф. Энгельс: "То был культ природы и стихий, находившийся на пути развития к многобожию"^*.

^*(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 93.)

Какое же место занимали эти верования в жизни первобытного человека? В тех случаях, когда человек мог с уверенностью рассчитывать на самого себя, на свои силы и знание, он не обращался за помощью к сверхъестественным силам. Но как только люди в своей жизненной практике сталкивались с чем-то непонятным, от чего в значительной степени зависело их благополучие и даже жизнь, они начинали прибегать к колдовству, заклинаниям, стараясь заручиться поддержкой сверхъестественных сил.

Было бы поэтому совершенно неправильным утверждать, что первобытный человек и шагу не мог ступить без колдовства, магии, шаманов и т. п. Как раз наоборот, если бы древние люди во всем полагались на сверхъестественные силы, они и шагу не сделали бы по пути общественного прогресса. Труд и развивающийся в труде разум вели человека вперед, помогая ему познавать природу и самого себя. Вера в сверхъестественное только мешала ему в этом.

Рекомендуем удобный веб-сайт отборных советов sovetnika.net, читай в удобном формате на нетбуке.