Пророчества Нового Завета. Апокалипсис

Пророчества Нового Завета. Апокалипсис

Пророчества Нового Завета. Апокалипсис

Всем древним религиям было присуще убеждение, что прегрешение перед божеством должно быть искуплено умилостивительной жертвой. И каждый отдельный человек не мог не сознавать, что он "не без греха". Праведный Иов вынужден был согласиться со своими оппонентами в том, что не может быть совершенно чист перед богом "рожденный женщиною" (Иов. 25:5). Но вспомним, что тот же Иов возложил вину за это и на творца людей: "Хорошо ли для тебя, что ты угнетаешь, что презираешь дело рук твоих?" (10:3). В несовершенстве людей виноват сам бог, сотворивший их. Бог не оправдался перед Иовом. В христианстве бог был оправдан. Он сам оправдал себя тем, что принес за сотворенное им "нечистым" и грешащим человечество великую искупительную жертву - своего "единородного" сына. Этой жертвой бог искупил грехи людей, но также и свою вину. Искупил... перед кем? Перед собой? Алогизм? Конечно! Но, как справедливо замечает Энгельс, "в жертвенной смерти своего основателя христианство создало легко понятную форму внутреннего спасения от испорченного мира, утешения в сознании, к чему все так страстно стремились", и таким образом христианство "доказало свою способность стать мировой религией - к тому же религией, соответствующей как раз данному миру"^*.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 314)

Этим актом - своеобразным самооправданием божества - в христианстве, по существу, закончился процесс теодицеи, оправдания бога. Бог открыл для страждущего человечества "выход" и "путь к спасению". В обстановке, когда родилось христианство, другого выхода и не могло быть. Христианство, пишет Энгельс, "всерьез приняло воздаяние и кару в потустороннем мире, создало небо и ад, и был найден выход, который вел страждущих и обездоленных из нашей земной юдоли в вечный рай"^*.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 483)

Об этой утешительной перспективе для уверовавших в Христа первые проповедники новой религии возвестили в привычной для древних форме пророчества. У христиан появились свои пророки.

Из евангелий мы узнаем, что самого легендарного основателя новой религии, Иисуса Христа, многие "почитали за пророка" (Мф. 14:5), считая, что он "пророк, сильный в деле и слове пред богом и всем народом" (Лк. 24:19). Некоторые даже видели в Иисусе воскресшего древнего пророка Илию или Иеремию (Мф. 16:14). По евангелиям Иисус постоянно выступает перед народом со своими пророчествами о скором наступлении "кончины века" и установлении царства божия; при этом он ссылается, на древних пророков, то и дело цитируя подходящие места из пророческих книг, чаще всего - Исаии и Даниила; но ни в одном из новозаветных источников нет упоминаний о том, что он писал свои пророчества. Зато это сделал другой раннехристианский пророк, автор книги, помещенной в самом конце Библии, - Откровения Иоанна.

19 ноября 64 г., на десятом году правления императора Нерона, в Риме вспыхнул пожар. Он сразу принял чудовищные размеры и бушевал семь дней и семь ночей, пожирая густонаселенные кварталы города, дворцы богачей и лачуги бедняков, храмы и общественные здания. Из четырнадцати районов города три были уничтожены совершенно, от семи остались только почерневшие стены домов. Множество людей погибло в этом пожаре, еще больше - потеряли кров и имущество. Пожаром воспользовались грабители. Римский историк Тацит свидетельствует: "Были и такие, которые открыто кидали в еще не тронутые огнем дома горящие факелы, крича, что они выполняют приказ, либо для того, чтобы беспрепятственно грабить, либо в самом деле послушные чужой воле"^*. И среди населения пошли упорные слухи, что город действительно был подожжен по приказу самого Нерона, который давно уже мечтал насладиться таким великолепным и страшным зрелищем, и что в то самое время, когда Рим пылал в пламени пожара, Нерон, стоя на балконе своего загородного дворца, декламировал гомеровские стихи о пожаре Трои.

^* (Тацит. Анналы, XV, 38)

Трудно сказать, какая доля правды была в этих слухах. Современник пожара Плиний и позднейшие римские историки Светоний и Дион Кассий^* считают вину Нерона в этом пожаре вполне достоверным фактом. Во всяком случае, основания для этих слухов были. Нерон, сообщает Светоний, в детстве любил играть в пожар, а став императором, носился с планами перестройки Рима, мечтая присвоить новому городу название Нерополис.

^* (Светоний. Жизнь 12 цезарей. Нерон. 38; Дион Кассий. Римская история, I, XII, 16)

Тот же Тацит сообщает, что Нерон после пожара предпринял некоторые меры, чтобы помочь погорельцам. В Рим было доставлено продовольствие, были возведены временные жилища. "Но щедроты принцепса... - пишет Тацит, - не могли пресечь бесчестившую его молву, что пожар был устроен по его приказанию". А Нерон был чрезвычайно заинтересован в своей популярности. "И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме... Сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащим к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами... И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же все эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона"^*.

^* (Тацит. Анналы, XV, 44)

Христианство возникло еще совсем недавно, каких- то четверть века тому назад, и, однако, ко времени Нерона оно уже получило значительное распространение. Христианские общины появились далеко за пределами Иудеи в городах Малой Азии, в Греции, в Италии и в самом Риме. Христиане в большинстве своем были выходцами из народных низов, и уже одно это выглядело подозрительным в глазах римских властей. Но своим поведением христиане еще больше усугубляли эти подозрения. Одним из проявлений благонадежности подданного Римской империи была обязанность хотя бы раз в году принести жертву в храме, в котором стояли статуи обожествленного императора и богини Ромы - олицетворения Рима. Христиане всячески старались уклониться от этого. Их религия никак не позволяла им поклоняться языческим богам и приносить жертвы. Они даже не желали присутствовать при языческих жертвоприношениях. Для многих их культ казался варварским изуверством, а сами христиане - злодеями, способными на всякие мерзости (1 Пет. 2:12, 15; 3:16; 2 Пет. 2:12)^*. Объявленные Нероном гонения на христиан (фактически христиане были объявлены вне закона) перенеслись в провинцию. Повсюду христиане подвергались преследованиям, пыткам, мучениям. И многие из них шли на эти мучения, ради веры в Христа безропотно принимая смерть.

^* (См.: Тацит. Анналы, XV, 44)

Но были, несомненно, среди христиан и такие, что готовы были отречься от Христа, лишь бы сохранить свою жизнь и имущество, и многие колебались. И вот в эти годы среди христиан греческих городов Малой Азии стало переходить из рук в руки недавно появившееся сочинение - книга, написанная на греческом языке и получившая впоследствии греческое название "Апокалипсис", что означает "Откровение", потому что оно начиналось словами: "Откровение Иисуса Христа, которое дал ему бог, чтобы показать рабам своим, чему надлежит быть вскоре. И он показал, послав оное через ангела своего рабу своему Иоанну" (Откр. 1:1).

Иоанн, от имени которого написана Книга Откровения, возвещает своим единоверцам великую и утешительную весть: "Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко" (1:3). Нужно продержаться еще совсем немного, не отступиться от христовой веры, и скоро наступит конец всем страданиям и устоявшие получат великую награду. Эту тайну Иоанну, сообщалось в Откровении, поведал сам Иисус Христос через своего ангела, и тогда же было велено Иоанну от бога: "То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам" (1:11). Иоанну в ряде "видений" было показано - и в этом состояло "откровение", - "чему надлежит быть вскоре", а именно: что скоро наступит конец света, но

перед этим должно произойти много чудесного и страшного. Вот что было открыто Иоанну и вот чем он счел с нужным поделиться со своими единоверцами.

Иоанн при этом поступил так же, как двумя веками до него автор Книги пророка Даниила, - он сочинил пророчество о конце света, но, в отличие от своего предшественника, он и не подумал приписывать свое сочинение какому-нибудь древнему мудрецу или пророку, а смело и откровенно выступил под своим собственным именем - Иоанн.

Иоанн сообщает о себе, что он находился на острове Патмосе (есть такой небольшой островок в Эгейском море), где он оказался "за слово божие и за свидетельство Иисуса Христа" (1:9). Однажды в воскресный день Иоанн "был в духе" (обычное выражение для состояния экстаза), и вот перед ним разверзлось небо, и он увидел семь золотых светильников (это мистическое число 7, так же как его половина 3 ¹/₂, постоянно фигурирует у древних пророков. Автору Откровения оно особенно полюбилось и в дальнейшем еще не раз встретится в его книге) и посреди светильников - "подобного сыну человеческому". Далее следует фантастическое описание образа "сына человеческого" - Иисуса Христа: "Глава его и волосы - белы, как белая волна, как снег; и очи его, как пламень огненный; и ноги его подобны халколивану^*, как раскаленные в печи; и голос его, как шум вод многих. Он держал в деснице своей семь звезд, и из уст его выходил острый с обеих сторон меч; и лице его, как солнце, сияющее в силе своей" (1:13-16). Иоанн, увидев этого "подобного сыну человеческому", "пал как мертвый" к ногам его. Но тот успокоил Иоанна. "Не бойся; я есмь первый и последний, и живый; и был мертв; и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего" (1:17-19).

^* (Халколиван - особый вид янтаря, который в древности очень высоко ценился)

В 4-й и 5-й главах автор продолжает повествовать о своих видениях. Он снова "был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был сидящий". Из дальнейшего изложения выясняется, что "сидящий" на престоле был сам бог. А "посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят господь бог вседержитель, который был, есть и грядет".

Вокруг престола бога тоже на престолах сидели двадцать четыре старца. Перед престолом бога горели семь огненных светильников, которые "суть семь духов божиих". А в правой руке у бога была книга, "написанная внутри и отвне" и запечатанная семью печатями.

В приведенном описании этих видений Иоанна почти все детали заимствованы из Иезекииля (главы 1 и 10) и Даниила (7:3-9). Четыре чудесных животных, "исполненных очей спереди и сзади", в 4-й главе Откровения, конечно, с некоторыми изменениями, перекочевали туда из Книги Иезекииля, а шесть крыл у каждого животного - из Книги Исаии, как и славословие "свят, свят" (Ис. 6:3) и отнесенное к богу определение "я первый и я последний" (Ис. 44:6; 48:12). Автор Откровения только добавил к последнему выражению его греческий парафраз: " Я есмь альфа и омега" (первая и последняя буквы греческого алфавита) (1:8).

Между тем один из старцев, сидевших на престолах вокруг бога, сообщает Иоанну, что ныне "лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее". И тут Иоанн увидел, что к престолу подходит "агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов божиих, посланных во всю землю". Агнец - это излюбленный христианами образ Иисуса Христа, который считался притом потомком царя Давида; рог же у древних евреев считался символом могущества.

Итак, агнец-Христос берет из рук бога таинственную книгу судеб, и это символизирует воцарение Христа, который отныне принимает всю полноту власти. Двадцать четыре старца и четыре животных поют песнь в честь агнца: "Достоин ты взять книгу и снять с нее печати, ибо ты был заклан, и кровию своею искупил нас богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и со- делал нас царями и священниками богу нашему; и мы будем царствовать на земле". Эти же слова повторяют "тьмы тем" животных и ангелов и старцев, которые также оказались вокруг престола бога. Теперь агнец будет снимать семь печатей. Наступает великая драма конца света.

В 6-й главе книги Откровения Иоанна агнец снимает первую из семи печатей. Появляется белый конь и на нем всадник с луком в руке. По снятии второй печати выступает всадник теперь уже на рыжем коне с большим мечом в руке. Этому всаднику "дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга". Христос снимает третью печать, и выезжает всадник на вороном коне. Всадник держит в руке меру, и голос в небе ему повелевает: "Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий"^*. Снимается четвертая печать - "и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним". Этих коней четырех мастей Иоанн тоже не сам придумал, он вычитал про них из Книги пророка Захарии (Зах. 1:7-17; 6:1-5). И они там символизируют четыре духа небесных, "которые предстоят пред господом всей земли" (Зах. 6:5). У Иоанна - это провозвестники великих бедствий, которые предшествуют концу света и знаменуют близкое его наступление. Небесная трагедия рисуется в потрясающих картинах, которые на тех, кто читал книгу в 60-х гг. I в. н. э., должны были производить очень сильное впечатление, ибо они вполне соответствовали реальным бедствиям, поразившим Римскую империю в это десятилетие. Последние годы правления Нерона были годами бесконечных войн. Пылали восстания в Иудее и в Галлии, один за другим восстали против Нерона ряд римских наместников, претендуя на императорский престол. Голод неоднократно потрясал Рим. В 65 г. Италию поразила страшная чума. В Италии, Греции, Малой Азии, на всем восточном побережье Средиземного моря произошли разрушительные землетрясения. Всадник на бледном коне - смерть - пожинал обильный урожай.

^* (Хиникс - мера сыпучих веществ. Хиникс пшеницы считался достаточным дневным рационом для наемного работника. Динарий за хиникс пшеницы или за три хиникса более дешевого ячменя был очень высокой ценой)

Но для христиан эти годы были особенно страшными из-за гонений, которые на них обрушились. В сущности, каждому после пыток и издевательств грозила смерть. И вот агнец снимает пятую печать, и Иоанн увидел перед жертвенником души погибших за веру Христову. "И возопили они громким голосом, говоря: доколе, владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число" (6:8-11).

Между тем агнец снимает шестую печать, и происходит ряд космических катастроф: "великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих" (6:12-14). Мы уже знаем, что пророки древнего Израиля, грозя грешному народу гневом Яхве, также уверяли, что суд божий будет сопровождаться грозными явлениями природы: солнечными и лунными затмениями, землетрясениями и т. д. Небо, свившееся, как свиток, и звезды, падающие на землю, как недозрелые смоквы, - это почти буквальное воспроизведение соответствующего места из Книги Исаии (34:4). Другие образы также можно без труда обнаружить в книгах пророков Иоиля (2:10), Иезекииля (32:7-8), Осии, Малахии.

Страшный суд божий наступает. Четыре ангела-разрушителя становятся по четырем углам земли; они уже готовы приступить к своему ужасному делу, но ангел, имеющий на себе "печать бога живого", останавливает их, крича: "Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов бога нашего". Печати налагаются ста сорока четырем тысячам, т. е. по двенадцать тысяч из всех двенадцати колен Израиля. Иоанн видит также бесчисленное множество людей из всех племен и народов, стоящих перед престолом агнца в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках и прославляющих агнца. Один из старцев объясняет визионеру, кто эти люди в белых одеждах: "Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию агнца. За это они пребывают ныне перед престолом бога и служат ему день и ночь в храме его, и сидящий на престоле будет обитать в них. Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо агнец, который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет бог всякую слезу с очей их" (7:13-17). Принявшие смерть за Христа свою награду уже получили.

Теперь агнец-Христос снимает седьмую печать. В небе наступает страшное безмолвие "как бы на полчаса". И Иоанн увидел, как перед богом выступают семь ангелов, держащих в руках семь труб. Еще один ангел, с кадильницей в руках, наполнил ее огнем с жертвенника и "поверг на землю". От этого на земле произошли "голоса и громы, и молнии и землетрясение". И тогда первый ангел поднял свою трубу и "вострубил". За ним то же делают и остальные ангелы один за другим (эти трубные звуки, возвещающие наступление "дня господня", заимствованы из Книги Иоиля (2:1,15). Новые и еще более страшные бедствия обрушиваются на землю: град и огонь, смешанный с кровью, горы низвергаются в море, горят деревья и трава, вода в море превращается в кровь, и третья часть живых существ, которые в море, гибнет, и тонет третья часть плывущих по морю судов. После того как протрубил третий ангел, с неба на землю падает "большая звезда, горящая подобно светильнику", имя звезды "Полынь", звезда эта упала на третью часть рек и источников и от этого вода в них стала горькой и ядовитой, "и многие из людей умерли от вод" (8:10-11). После трубы четвертого ангела поражены были третья часть солнца, треть луны и третья часть звезд, "и третья часть дня не светла была - так, как и ночию". Затем затрубил пятый ангел, и Иоанн увидел "звезду, падшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладязя бездны". Этим ключом звезда открыла "кладязь бездны", и из него вышел густой дым, а из дыма вышла чудовищного вида саранча, "по виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее - как лица человеческие; и волосы у ней - как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов". На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее - как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала" (9:7-10). Иоанну было дано знать, что у этой саранчи есть свой царь - ангел бездны, имя которому по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион (оба эти слова означают "губитель"), и что этой ужасной саранче "дано" в течение пяти месяцев мучить людей, "и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека" (глава 9). Страшный образ саранчи со львиными зубами автор тоже не сам выдумал, а позаимствовал его у пророка Иоиля (1:6; 2:4).

Звук трубы шестого ангела возвещает в фантастических образах нашествие огромного чужеземного войска, которое придет от реки Евфрата.

Затем появляется еще один исполинский ангел, который поставил одну ногу на землю, а другую на море, и в руках у него была раскрытая книга. Голосом "как семь громов" он говорит о тайнах грядущего, но запрещает Иоанну записывать его слова. Воздев свою руку к небу, этот ангел поклялся, что когда затрубит седьмой ангел, то "времени уже не будет" и "совершится тайна божия", возвещенная древним пророкам. Затем голос с неба велит Иоанну взять из рук ангела книгу и съесть ее, ибо, сказал ангел, "тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах..." (10:8-11). Подобный прием со съедением книжного свитка уже описал пророк Иезекииль (Иез. 3:1-4).

В 11-й главе описан еще ряд "откровений", данных Иоанну. В том числе ему было открыто, что "святый город", т. е. Иерусалим, будет отдан язычникам и они будут попирать его 42 месяца (т. е. 3,5 года - полседмины). Наконец, вострубил седьмой ангел, и в небе зазвучали громкие голоса: "царство мира соделалось царством господа нашего и Христа его, и будет царствовать во веки веков" (11:15). А двадцать четыре старца, восседавшие на престолах вокруг престола бога, склонились перед ним и возгласили: "...пришел гнев твой и время судить мертвых и дать возмездие рабам твоим, пророкам и святым и боящимся имени твоего, малым и великим, и погубить губивших землю" (11:18).

Казалось бы, откровение закончилось, верующие получили утешительную весть. Суд близок, указан срок - три с половиной года, - который еще надо будет ждать и терпеть. Но далее в ряде глав (12-22) описывается еще целый ряд видений и откровений. На небе явилось чудесное знамение: "жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд". Жена эта рождает "младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным". Но также на небе появляется и другое "знамение": большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, на рогах которого десять диадем. Дракон намерен сожрать родившегося младенца. Но "восхищено было дитя ее к богу и престолу его". А на небе произошла великая война. Архангел Михаил во главе воинства ангелов вступает в битву с драконом и его "злыми ангелами", одерживает победу и сбрасывает его с неба: "И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною..." А Иоанн услышал громкий голос в небе, возвещавший о низвержении дьявола и о том, что наступило время спасения и царство и власть Христа. Дьявол побежден "кровию агнца" и стойкостью и верностью христиан, "братьев наших", "словом свидетельства" тех, которые "не возлюбили души своей даже до смерти". А живущим на земле - горе, так как дьявол, низвергнутый на землю, теперь особенно яростен; зная, что немного ему остается времени, он "рассвирепел... на жену" и на происшедших "от семени ее, сохраняющих заповеди божии и имеющих свидетельства Иисуса Христа" (12:17).

Все эти "видения" без труда поддаются расшифровке и, несомненно, были понятны также и первым читателям этой книги. Жена, увенчанная двенадцатью звездами, - это, конечно, народ Израиль и его двенадцать племен ("колен"). Это Израиль, от которого должен был родиться спаситель - "мессия". Дракон с семью головами и десятью рогами символизировал Римскую империю, красный его цвет - пурпур императорских мантий, а семь увенчанных рогами голов дракона - семь императоров, правивших до того момента, когда была написана книга. Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон, Гальба, Отон. Десять рогов дракона - это, скорее всего, десять наместников римских провинций, впрочем, и этот образ целиком заимствован из Книги Даниила (7:8). Родившемуся младенцу "мессии" - Христу предназначено "пасти все народы жезлом железным" (выражение почти буквально перенесено из псалма 2:9). Христос взят на небо, дракону не удалось погубить его. Представив Римскую империю в образе дракона, автор Откровения пошел еще дальше: Рим - это сам сатана, дьявол, он могуч, но ему не удастся оклеветать и победить "свидетельствующих о Христе", т. е. христиан. Они победят своею праведностью и стойкостью вплоть до готовности принять смерть за веру - очевидный намек на гонения на христиан после 64 г.

В главе 13 Иоанн повествует о новых своих видениях. Он оказался на берегу моря и увидел, как из моря вышел чудовищный зверь. Как ранее у дракона, у этого зверя также семь голов и десять рогов, но видом он "был подобен барсу, ноги у него, как у медведя, а пасть у него - как пасть у льва, и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть". И Иоанн увидел, что одна из голов зверя "как бы смертельно была ранена", но излечилась. Вся земля подчинилась зверю, и все люди поклонились дракону, который дал власть зверю, кроме тех, чьи имена были "написаны в книге жизни у агнца, закланного от создания мира" и которые проявили "терпение и веру святых". "Зверь" объявляет войну святым, и "дано было ему вести войну со святыми и победить их". Но угнетать ему дано не на долгий срок - только 42 месяца, т. е. опять пол- седмины.

Аллегория вполне ясна. Зверь, вышедший из моря, - это опять-таки символ Римской империи. Все черты зверя переняты из Книги Даниила (7:3). Для автора и его единоверцев было несомненным, что могущество Рима и власть императоров - от самого дьявола. Голова, получившая смертельную рану, а затем исцелившаяся, - это понятный древнему читателю намек на Нерона. Как известно, в 68 г. против него восстали ряд наместников провинций, и он покончил жизнь самоубийством. Но пошли слухи, что Нерон жив и вернется.

Тут же автор описывает еще одно видение. "И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон" (т. е. сатанинские речи); получив власть от первого зверя, он заставляет всех людей поклоняться ему. Этот второй зверь - лжепророк, он творит удивительные чудеса, обольщая людей и побуждая их, "чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив", а кто не будет поклоняться образу зверя, того должны были казнить. Кроме того, по его наущению всем должны были положить "начертание на правую руку или на чело их... или имя зверя, или число имени его". Глава 13 заканчивается загадочными словами: "Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть". Разгадать эту загадку для современников Иоанна было совсем несложно. У многих народов древности, и в том числе у иудеев, числа обозначались разными буквами алфавита. Подставив в "звериное число" 666 вместо чисел еврейские буквы, можно было получить два слова: "Нерон кесарь". Стало быть, зверь, у которого одна голова получила смертельную рану, но исцелилась, - это Рим и Нерон.

Видимо, под зверем с двумя рогами автор имел в виду кого-то из близких Нерону советников, ужесточившего закон о культе императоров и, может быть, даже установившего порядок, по которому выполнивший обязанность поклонения "образу зверя" получал некое свидетельство - "начертание" об этом. Жизнь христиан стала еще невыносимее. И в этом месте автор снова рисует светлую и утешительную картину: "И взглянул я, и вот агнец стоит на горе Сионе, и с ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя отца его написано на челах" (14:1). Это - христиане, самые праведные и непорочные, целомудренные, "которые не осквернились с женами... которые следуют за агнцем, куда бы он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы богу и агнцу". И Иоанн увидел ангела, летящего по небу и возвещающего всем людям земли о наступлении часа божьего суда. Только христианам незачем его страшиться, остальным же ангел "говорил... громким голосом: убойтесь бога и воздайте ему славу, ибо наступил час суда его".

А следом за первым ангелом летел второй, возвещающий радостную для христиан весть о близком падении Рима: "Пал, пал Вавилон, город великий" (первые христиане, как и иудеи, обычно сравнивали Рим с Вавилоном, навсегда ставшим для них символом насилия и нечестия), и еще один ангел, грозно предупреждающий: "Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости божией... и будет мучим в огне и сере пред святыми ангелами и пред агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его". Эти слова ангела были, несомненно, адресованы не только язычникам, но и тем из первых христиан, кто, ослабев духом, готовы были подчиниться римским властям и под угрозой пыток и казни выполнить языческий обряд. Но одновременно Иоанн услышал обращенный к нему голос с неба: "Напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в господе... они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними" (14:13). Отступники и устоявшие в вере - все получат по делам своим, по заслугам: первые будут обречены на вечные муки, вторые, даже умершие, обретут вечное блаженство.

Между тем в небе появляются еще семь ангелов. Они получают в руки семь чаш гнева божия, один за другим выливают их на землю, и род человеческий постигают величайшие бедствия: тела людей, которые несли на себе знак зверя, покрываются гнойными язвами, вода в море превращается в кровь, солнце жжет землю огнем, мрак покрывает все царство зверя. Снова происходят землетрясения и на землю выпадает великий град "величиною в талант"^*. И тут из уст зверя и лжепророка выходят три бесовских духа, "подобных жабам". Они идут к царям всех стран, собирая все силы зла на войну против сил добра "на место, называемое по-еврейски Армагеддон" (какое именно "место" имел в виду автор, трудно установить. Можно предполагать, что "Армагеддон" - это два искаженных еврейских слова: хар Магеддо - "гора Магеддо". Магеддо (или Мегиддо) - местность и город в Палестине, где в древности произошли многие сражения (Суд. 5:19; 4 Цар. 23:29; Зах. 12:11). А один из семи ангелов сообщает Иоанну, что уже решена участь "Вавилона", вершится суд над "великой блудницей", женой, восседающей на звере багряном с семью головами и десятью рогами, т. е. над Римом. На этот раз ангел открывает Иоанну тайну "жены-блудницы" и зверя еще более явно: "Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями". Семь голов зверя "суть семь гор, на которых сидит жена (как известно, Рим был основан на семи холмах. - М. Р.), и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые... примут власть со зверем... и передадут силу и власть свою зверю". "Жена упоена кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых". "Зверь" и получившие от него власть "цари" (т. е. наместники провинций) будут "вести брань с агнцем, и агнец победит их..." (глава 17).

^* (Талант - древняя единица веса, около 30 кг)

Итак, "вавилонская блудница" почти названа по имени, это Рим, который угнетал и развратил весь мир и рекою лил кровь христианских мучеников. А зверь - это Нерон, которого считают мертвым, но который, как думали тогда многие, и в том числе автор Откровения, вовсе не умер. В то время на острове Цитне в Эгейском море объявился самозванец Лженерон. Слух об этом широко распространился, и многие с ужасом ожидали его возвращения в Рим. Этого не произошло. Самозванец был схвачен и казнен наместником Малой Азии Кальпурнием Аспренатом. Погибший был по счету пятым императором Рима. Пять "пали", т. е. умерли. После смерти Нерона на короткое время (с 9 июня 68 г. по 15 января 69 г.) императором стал Гальба, шестой по счету. Это о нем, значит, написано "один есть". Седьмой, который "еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть", - это Отон, правивший с января по 16 апреля 69 г. Стало быть, "восьмой из числа семи", "зверь, который был и которого нет", - это Нерон, который на самом деле не умер, а где-то скрывается и вернется, но "в погибель". Ибо близится день кары господней над "вавилонской блудницей" - Римом и над "зверем" - Нероном.

Падение Рима, этого страшного врага христиан, вызывает великую радость на небе. Там звучат хоры небожителей, славящих могущество бога и возглашающих ему "аллилуйю".

И вот на небесной сцене снова появляется агнец, на этот раз в грозном и наводящем страх облике. Он облачен в одежду, обагренную кровью. Христос сам восседает на белом коне, и за ним следует небесное воинство, тоже на белых конях и в белых одеждах. Из уст Христа "исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным... На одежде и на бедре его написано имя: "Царь царей и господь господствующих" (19:11 - 16). Против него выступают "зверь" и подчиненные ему цари земные с их воинством. Но Христос побеждает. "Зверь" схвачен, и с ним лжепророк, и оба живые брошены в огненное озеро, горящее серой. А их войска убиты мечом, исходящим из уст Христа, и птицы уже питаются их трупами.

Расправой со "зверем" и лжепророком дело не кончается. Следует новое "видение". С неба спускается ангел, который держит в руках ключ от бездны и большую цепь. Ангел хватает дракона-сатану, заковывает его в цепи, бросает в бездну и накладывает на нее печать. Там дьявол должен находиться тысячу лет (20:1-3). Наступает тысячелетнее царство божье.

Но сначала, должен произойти страшный суд. Иоанн видит "престолы и сидящих на них, которым дано было судить". Перед судьями предстают "души обезглавленных за свидетельство Иисуса". Они ожили и будут царствовать с Христом тысячу лет. Это первое воскресение, которое коснется только избранных.

В "видении" Иоанн узнает также, что произойдет в более отдаленном будущем, когда пройдет тысяча лет. Сатана будет освобожден из заключения и снова начнет творить зло. Он побудит "народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога"^*, и они осадят "город возлюбленный", т. е. Иерусалим. Но спадет огонь с неба и пожрет их. А дьявол вторично будет брошен в то же огненное озеро, где уже находятся зверь и лжепророк, и будет "мучиться день и ночь во веки веков" (20:7-10).

^* (Магог - упоминается в Библии (Быт. 10:2; 1 Пар. 1:5) как эпоним народа между двумя другими эпонимами: Гомер и Мадай. В "Гомер" большинство исследователей усматривают эпоним киммерийцев - древнего народа, обитавшего ранее в северном Причерноморье, а в VII в. до н. э. вытесненного скифами в Малую Азию; в "Мадай" - мидийцев. Народ "Магог", может быть, жил между этими народами. Иосиф Флавий признал в "Магог" скифов (Древности II, 6, 1). Значение "Гог" неясно. В Библии это слово встречается еще в Книге Иезекииля: "Гог в земле Магог, князь Роша, Мешеха и Фува- ла" (Иез. 38 и 39) - место, трудно поддающееся толкованию)

Тогда состоится страшный суд уже для всех умерших во все времена, "малых и великих". На этот раз судить будет сам бог, сидящий на великом белом престоле. Перед Иоанном проходят картины будущего. Раскрываются книги судеб и книга жизни, и "судимы были мертвые по написанному в книгах". "Тогда море отдало мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим" (20:11 - 13). А те, которые не были записаны в книге жизни, были сброшены в огненное озеро. Они, таким образом, претерпели вторую смерть. Но в то же озеро были брошены также смерть и ад. Теперь уже не будет смерти. Зло побеждено. Наступает царство вечной жизни и вечного блаженства на новой земле и под новым небом, "ибо прежнее небо и прежняя земля миновали" (21:1) (новая земля и новое небо уже были в Книге пророка Исаии, 65:17; 66:22). С неба спущен новый Иерусалим. Ангел показывает Иоанну этот новый город (описание Нового Иерусалима - это подражание Иезекиилю (Иез. гл. 40, 42, 48), - стены его выложены из драгоценных камней. В них будет двенадцать ворот, каждые из которых одна огромная жемчужина и т. п., и на воротах написаны имена 12 колен израилевых. Далее следуют столь же фантастические описания священного города, в котором не будет нужды в светильниках, ибо не будет ночи. Через город будет протекать река жизни, на улицах будут расти чудесные деревья жизни, листья которых и плоды послужат "для исцеления народов". А войдут в этот город "только те, которые написаны у агнца в книге жизни", стало быть, которые остались верными Христу. В этом городе будут установлены престолы для бога и агнца, и "рабы его", т. е. христиане, которые населят этот новый Иерусалим, будут служить агнцу "и узрят лице его, и имя его будет на челах их" (22:3-4).

В заключение ангел от имени бога возвещает Иоанну: "Се, гряду скоро: блажен соблюдающий слова пророчества книги сей... Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. Неправедный пусть еще делает неправду, нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро и возмездие мое со мною, чтобы воздать каждому по делам его".

Книга заканчивается страстным призывом автора: "Ей, гряди, господи Иисусе!"

Прощальные слова ангела: "не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко" были, в сущности, объяснением того, почему Иоанн выпустил эту книгу.

Нет сомнений, что книга производила сильное впечатление на читавших ее. Множество подробностей в ней, неясных для нынешнего читателя, для современников автора книги были вполне понятными. Им казалось, что все приметы подтверждают написанное в книге. На их памяти происходили землетрясения и затмения, нашествия саранчи и голодные годы, кровопролитные войны и междоусобицы.

Не только иудеи и христиане, но и язычники видели в этом знамения, предвещающие еще более великие бедствия. А иудеи и христиане прямо утверждали, что это знамения скорого наступления "дня Яхве", т. е. конца света и пришествия мессии (иудеи), второго пришествия Христа (христиане). При этом ссылались и на древние пророчества, например на описание "дня господня" у Иоиля (2:10-11), у Исаии и других пророков. А христиане приписывали подобные же пророчества Иисусу Христу. В евангелиях рассказывается, что когда ученики Христа стали допытываться у своего учителя: "...Скажи нам... какой признак твоего пришествия и кончины века? Иисус сказал им: ...Услышите о войнах и о военных слухах... ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам... Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя мое; и тогда соблазнятся многие и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга..." (Мф. 24:3-10).

Все, казалось древним читателям книги Откровения, христианам - современникам ее автора, подтверждает истинность пророчества о близком наступлении второго пришествия Христа и дня страшного суда, когда им стократ воздастся за их страдания, за верность Христу, а их гонители будут обречены на самые страшные вечные муки в озере горящей серы. И кто знает, сколько христиан в эти годы шли на мученическую смерть с радостной надеждой на скорое воскресение. Книга Откровения, несомненно, сыграла немалую роль в судьбе новой религии.

Время создания Откровения Иоанна может быть определено достаточно точно. Автор говорит о шести римских императорах, из которых в момент написания книги правил шестой по счету, т. е. Гальба. Как уже было сказано, Гальба, пришедший к власти вскоре после смерти Нерона, 9 июня 68 г., удержался на престоле меньше года: 15 января 69 г. он был убит взбунтовавшейся преторианской гвардией, после чего императором на короткое время стал Отон (покончил жизнь самоубийством 16 апреля 69 г.). Значит, книга писалась в основном именно в эти месяцы.

Но кто был ее автором? Кто такой Иоанн?

Автор сам назвал себя: "Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово божие и за свидетельство Иисуса Христа". Церковь понимает это в том смысле, что автором был апостол Иоанн, любимейший ученик Иисуса, написавший четвертое евангелие и три вошедшие в канон Нового завета послания Иоанна.

Однако еще в древности христианский автор, ученый-филолог III в. Дионисий Александрийский показал, что все эти сочинения не могли быть написаны одним лицом. Слишком велико различие и в стиле, и в языке, и в идеях. Все они написаны на греческом языке, но язык Откровения не только ближе к позднему, вульгаризованному варианту греческого языка, так называемому "койнэ", но и содержит множество грамматических ошибок и гебраизмов, что существенно отличает его как от языка Евангелия от Иоанна, так и от посланий Иоанна, написанных несравненно более литературным и чистым греческим языком.

Из множества попыток решить проблему авторства Апокалипсиса заслуживает внимания следующая. Автор, именующий себя Иоанном, был, несомненно, крупным авторитетом для ранних христиан. Достаточно вчитаться в первые четыре главы книги, где он обращается к ряду христианских общин Малой Азии, дает оценку их верности учению Христа, одних хвалит, других порицает за то, что они проявили слабость, соблазнились учениями появившихся среди них "лжепророков", называет некоторых "лжепророков" по именам. Он настолько хорошо знаком с тайной жизнью этих общин и обращается к ним с такой авторитетностью и силой, что есть все основания видеть в нем того Иоанна, который был одним из апостолов.

Но есть и другие причины, побуждающие видеть в авторе Апокалипсиса апостола Иоанна. Дело в том, что Иоанн, по данным раннехристианских авторов, был сильнее всех апостолов связан со старой верой, иудаизмом. В отличие, например, от Павла, "апостола язычников", как его называли, выступавшего против таких важных обрядов иудаизма, как соблюдение субботы и обрезание, объявившего, что для бога нет разницы между эллином, иудеем, скифом, Иоанн принадлежал скорее к тем, которых называли иудеохристианами и которые сами себя считали не только иудеями, но даже более иудеями, чем подлинные иудеи. Автор Откровения именно последних имел в виду, приписав самому богу сочувственные слова в адрес смирнской христианской общины: она терпит злословие от тех, "которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское" (2:9).

Воззрения автора Апокалипсиса отразили самый ранний этап в истории христианства, когда оно, как писал Энгельс, "еще не осознавшее само себя, как небо от земли отличалось от позднейшей, зафиксированной в догматах мировой религии Никейского собора..."^*. К этому времени христианство еще не развило основных догм: никакого следа догмата троичности бога, напротив, везде фигурирует единый бог, господь- вседержитель, т. е. все тот же иудейский Яхве. И на последнем страшном суде восседает на престоле сам этот бог, а не Христос, как изображали позднейшие произведения христианской литературы. Христос выступает как личность рангом пониже; он был как агнец "заклан" в жертву за грехи мира.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 478)

Автор книги Откровения, замечает Ф. Энгельс, совсем, видимо, не сознавал, "что он - представитель совершенно новой фазы развития религии, фазы, которой предстояло стать одним из революционнейших элементов в духовной истории человечества"^*. В другом месте Энгельс пишет о христианстве как о крупном революционном движении, созданном массами^**.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 478)

^** (См. там же, т. 21, с. 8)

В чем усматривал Энгельс революционный характер раннего христианства?

Образование на рубеже новой эры Римской империи было крупным общественным переворотом для многочисленных племен и народов, входивших в ее состав, и привело к консолидации сил господствующих классов против рабов и угнетенных, против завоеванных Римом народов. В этих условиях всякое сопротивление Римской мировой державе было безнадежным. Выход же для "труждающихся и обремененных" при тогдашнем положении вещей мог быть только в религии. И христианство его открыло. Это был выход иллюзорный - в "царство божье". Но примем во внимание, что царство божье завоевывается ожесточенной борьбой с силами зла; пусть эту борьбу ведут сверхъестественные силы. И царство божье мыслилось в фантастическом городе Иерусалиме, фантастическом, но расположенном не в небе, а на земле, спущенном на землю. И жить в нем должны были отнюдь не бесплотные души,

а воскресшие телесно, те, которые заслужат это своей стойкостью и верностью вере. И произойдет это не в неопределенно далеком будущем. Иоанн в самом начале характеризует свою книгу как откровение о том, "чему надлежит быть скоро... ибо время близко!" Сам Христос заверяет: "Гряду скоро..." (Откр. 22:7). В Апокалипсисе нет еще ни слова о религии любви - "любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас..." Здесь, пишет Энгельс, "проповедуется месть, неприкрытая месть, здоровая, честная месть гонителям христиан"^*. Здесь нет и мысли о возможности примирения с Римом и императорской властью. Вся книга окрашена ненавистью к Риму, и с каким злорадством описывает автор его воображаемое падение!

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 485)

Конечно, позднейшее христианство отошло от идей Откровения. В IV в. оно не только примирилось с Римом и императорской властью, но, более того, стало его опорой. Не случайно некоторые христианские богословы требовали исключения из канона этой мятежной книги, предлагая не считать ее "богодухновенной". Сделать это христианская церковь все же не решилась, и, наверное, главную роль при этом сыграло имя автора.

Автор Откровения, назвавший свое имя - Иоанн, даже указал точные сроки, когда произойдет все, открытое ему: через 1260 дней, 42 месяца (12:6; 13:5).

Пророчества Иоанна, содержащиеся в Откровении, не сбылись. Не состоялись ни конец света, ни воскресение мертвых, не сменились на новые небо и земля.

В статье "К истории первоначального христианства" Ф. Энгельс писал об Откровении Иоанна: "Апокалипсические видения, которые... раскрывает перед нами автор, сплошь заимствованы, и большей частью буквально, из более ранних образцов... Критика детальнейшим образом установила, откуда заимствовал наш Иоанн каждую картину, каждое грозное предзнаменование, каждое бедствие, ниспосланное неверующему человечеству,- словом, весь материал своей книги; так что Иоанн... явно показывает, что он даже в воображении не переживал своих мнимых экстазов и видений так, как он их описывает"^*.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 484)

Верил ли сам автор Откровения, что все так и произойдет, как он написал в своей книге? Кто знает? Может быть, он и верил, что сочиняет по внушению бога. А может быть, сознавая, что обманывает, был убежден, что это необходимо ради спасения веры христовой, и это оправдывало его в собственных глазах. Во всяком случае он рассчитывал на то, что ему поверят те, к кому он обращался, его современники и единоверцы - христиане I в.

Книга была написана "на злобу дня", и древнему ее автору, наверное, и в голову не могло прийти, что пройдут многие века, сменится множество поколений, а в его Откровении люди все еще будут искать и "находить" указания на близкое "светопреставление", второе пришествие Христа, "страшный суд" и наступление "царства божия".