Второисаия - пророк-аноним

Второисаия - пророк-аноним

В вавилонском плену не один только Иезекииль рассказывал о своих "видениях" и произносил пророчества о будущем Израиля. Занимались этим и другие пророки, и их оракулы также ходили по рукам, некоторые, вероятно, в анонимной форме. Позже часть из них была приписана другим, более известным пророкам и вписана в свитки с записями их пророчеств. Мы уже знаем, что ряд таких оракулов был присвоен древнему пророку Исаии, и на примере анализа содержания двух глав из книги под его именем показали, каким образом удается с достаточной степенью достоверности определить истинное время составления записанных в этих главах пророчеств.

Особенно интересна история последних глав (40- 66) Книги Исаии. Применение к библейским текстам методов исторической и филологической критики позволило установить, что весь конец Книги Исаии, начиная с главы 40, несомненно, относится ко времени вавилонского пленения и даже более позднему и, следовательно, автором его никак не мог быть пророк VIII-VII вв. Исайя. Главная заслуга в доказательстве этого факта принадлежит немецкому библеисту И. Г. Эйхгорну (1752-1827). В настоящее время никто из серьезных ученых в этом выводе не сомневается (хотя папская "Библейская комиссия" в конце XIX в. все же обязала католиков считать, что вся Книга Исаии написана одним пророком, чье имя она и носит).

Применим для текста глав 40-55 тот же метод, что был применен нами для глав 13-14. Собрав те факты в этих главах, которые должны были казаться вполне известными, понятными и не нуждавшимися в пояснениях читателю - современнику автора текста, можно будет реконструировать историческую обстановку, в которой автор жил и писал, и таким образом установить действительное время написания этих 15 глав.

Глава 40 начинается словами: "Утешайте, утешайте народ мой, говорит бог ваш; говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Яхве принял вдвое за все грехи свои" (40:1-2). Итак, пророк объявляет от имени бога, что наказание, которое Иуда заслужил за свои прегрешения, уже свершилось, кара от бога уже закончилась. Современная ситуация - самая прискорбная для народа иудейского и для Иерусалима. Иерусалим остался без жителей, другие города Иуды в развалинах (44:26). Израильтяне - пленники на востоке и на западе, на севере и на юге (43:5-7). Держава, которая держит их в плену, - это Вавилон (47:6-7). Но Вавилон уже сам подвергся нападению со стороны грозного врага. Пророк называет его по имени - Кир (44:28; 45:1), притом без пояснений, как имя хорошо известное читателям. Кир уже одержал первые победы (41:2 - 4, 25; 45:13; 46:11; 48:11 - 16). Пророк предсказывает победу Кира над Вавилоном (41:25; 46:11), уверяя от имени бога, что другие пророчества, которые относились к первым победам Кира, уже исполнились: "Вот, предсказанное прежде сбылось, и новое я возвещу..." (42:9). Яхве избрал Кира в качестве своего помазанника, исполнителя своей воли и своих планов относительно Израиля: "Так говорит Яхве помазаннику своему Киру: я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтобы отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись... Ради Иакова, раба моего, и Израиля, избранного моего, я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал меня" (45:1, 4). Яхве заявляет о Кире: "Он построит город мой (т. е. Иерусалим. - М. Р.) и отпустит пленных моих, не за выкуп и не за дары" (45:13). Итак, нет сомнений, что эти главы были написаны после завоевания Иудеи Навуходоносором и увода иудеев в вавилонский плен, после воцарения Кира в Персии (в 558 г.), после первых побед Кира (т. е. после покорения Киром Лидийского царства и греческих городов в Малой Азии в 546 г. до н.э.), но до 539 г.: Вавилон еще не завоеван, и иудеи еще не отпущены Киром на родину.

Этот вывод подтвердился также изучением стиля и языка глав 40-55. В этих главах много слов и эпитетов, не встречавшихся в предшествующих главах, приписываемых древнему пророку Исаии. Есть слова, которые вошли у иудеев в оборот только в период плена. Наконец, есть и другие свидетельства позднего происхождения глав 40-55. Во 2-й Книге Параллипоменон цитируется пророчество о том, что Яхве "возбудил... дух Кира, царя персидского", и повелел ему построить новый храм Яхве в Иерусалиме (2 Пар. 36:22-23). Автор приписывает это пророчество Иеремии: "устами Иеремии". Но в Книге Иеремии такого оракула нет; зато он, как мы видели, имеется в Книге Исаии (44:28). Книги Параллипоменон были составлены уже в после- пленное время, не ранее III в. до н. э. Значит, возможно, что и в это время главы 40-55 еще приписывались не Исаии, а Иеремии.

Можно привести и еще одно доказательство того, что первоначально главы 40-55 не входили в состав сочинения Исаии. Дело в том, что и предшествующие им главы 36-39 уже не носят характера пророчеств,- это как бы историческое примечание, дополнение, которым составитель книги счел нужным закончить собрание оракулов и которое он почти дословно переписал из 4 Книги Царств (18:13-19). Между тем подобным историческим примечанием как раз заканчивается Книга Иеремии, а предшествующая ему глава заключается словами, которые также, очевидно, принадлежат не самому пророку, а составителю Книги Иеремии: "Доселе речи Иеремии" (Иер. 51:64). Так же, надо полагать, поступил и составитель Книги Исаии. "Речи" самого Исаии кончались 35-й главой. Главы 36-39, в которых о пророке Исаии говорится все время в третьем лице, по-видимому, были написаны не самим пророком, а кем-то другим.

А с 40-й главы начинаются уже "речи" того неизвестного пророка, которому современные библеисты присвоили условное имя Второисаия или "Великий аноним". Почему его пророчества были "изданы" анонимно и оказались приписанными древнему Исаии? Почему имя настоящего их автора оказалось скрытым, вероятно, даже от его современников и осталось неизвестным последующим поколениям? Были разные попытки объяснить это. Например, высказывалась мысль о том, что автор, живший в Вавилоне и "напророчивший" неизбежное и скорое завоевание этого города персами, имел основания опасаться преследования со стороны вавилонских властей^*. Но наиболее правдоподобным будет, пожалуй, другое объяснение. Подлинный автор, сочинивший пророчества глав 40 - 55, или, может быть, те люди, что были особенно заинтересованы в успехе его проповеди, намеренно применили прием, который уже неоднократно применялся до них (к примеру, первосвященником Хелкией при "открытии" "Книги закона") и стал обычным в эпоху плена: приписать пророчество древнему знаменитому пророку для "авторитетности".

^* (Budde К. Geschichte des althebraischen Litteratur. Leipzig, 1906, S. 176)

Аноним предсказал скорое падение Вавилона под ударами персов и назвал имя их царя - Кир. Но это могли в те годы предвидеть и предугадать многие, и такое предвидение современником, пожалуй, никто и не посчитал бы за божественное откровение и пророчество. Иное дело, если эти события были предсказаны в далеком прошлом известным пророком. Тогда о них мог знать только тот, кому известно все будущее, до "конца дней", - бог! И он-то и открыл это своему пророку. В таком случае должно поверить не только в близкое падение Вавилона, но и во все остальное, что, как уверяет пророк, последует за этим: возвращение на родину, восстановление храма и светлое будущее Израиля. Для ревнителей Яхве в вавилонском плену тем более важно было внушить своим соплеменникам эту веру, что ее разделяли далеко не все иудеи; многие успели прижиться на чужбине, некоторые даже, как свидетельствуют дошедшие до нас вавилонские источники, достигли значительного благосостояния и вовсе не рвались на свою нищую родину. И позже, когда Кир издал указ, по которому иудеям было разрешено возвратиться в Палестину и восстановить храм, далеко не все переселенцы собрались в обратный путь на родину, а среди возвращавшихся значительную часть составляло как раз жречество.

Мы уже говорили о том, как жрецы и пророки Яхве в вавилонском плену готовились к своему возвращению на родину. Пророческая деятельность анонимного пророка, несомненно, составила часть этой подготовки, ради успеха которой, может быть, и было решено выдать его произведение за пророчества знаменитого Исаии, которые только теперь начинают сбываться. Поверили ли в это современники Второисаии? Вероятно, многие поверили. Иудейский историк Иосиф Флавий, живший много позже, в I в. н. э., в сочинении о древней истории своего народа написал, что сразу по вступлении Кира в Вавилон иудеи сообщили персидскому царю, что его победа была предсказана их древним пророком более чем двумя веками ранее; это будто бы и побудило Кира издать указ о возвращении иудеев на родину (Иудейские древности XI, 1, 2).

В пророчествах Второисаии явственно обнаруживается проникновение в иудейскую религию некоторых новых идей, связанных именно с условиями пребывания иудеев в Вавилонии. Мы уже отмечали ту опасность, которой грозило религии Яхве языческое окружение в Вавилоне. Можно себе представить, какое глубокое впечатление должен был произвести на пленных иудеев этот огромный город с его многолюдным и разноплеменным населением и высокой культурой, величественными дворцами и храмами, по сравнению с которыми иерусалимский храм выглядел совсем маленьким и жалким. И, наверное, немало было таких иудеев, которым стало казаться, что и Яхве тоже является лишь одним из мелких божков в сравнении с могучим вавилонским Белом-Мардуком. Судя по некоторым вавилонским источникам^*, многие иудеи уже во втором поколении после плена стали родниться с вавилонянами, носить вавилонские имена и подражать вавилонским обычаям, постепенно забывая и свою родину и своего бога. Не случайно у Второисаии Яхве с обидой взывает к иудеям: "Вот, вы проданы за грехи ваши... Почему, когда я приходил, никого не было, и когда я звал, никто не отвечал? Разве рука моя коротка стала для того, чтобы избавлять, или нет силы во мне, чтобы спасать?" (50:1-2).

^* (Дайхес С. Арамейские надписи времен Ездры Гашилоах XVII, с. 29-36 (на иврите))

Теперь настало время торжествовать поборникам Яхве. Второисаия уже предвидит, как после падения Вавилона будут разрушены его храмы, как пойдут в плен его жители, увозя с собой статуи поверженных богов: "Пал Вил (Бел), низвергся Нево (имена вавилонских богов. - М. Р.); истуканы их - на скоте и вьючных животных... Низверглись, пали вместе; не могли защитить носивших, и сами пошли в плен" (46:1-2). Теперь ясно, что вавилонские боги - это просто истуканы, неспособные защитить своих поклонников, и "невежды те, которые носят деревянного своего идола и молятся богу, который не спасает" (45:20). А настоящий бог - это Яхве, и он единственный бог во всей вселенной. Только он - бог. Второисаия настойчиво внушает эту мысль своим читателям. Яхве у него сам множество раз повторяет: "Нет иного бога, кроме меня, бога праведного и спасающего, нет кроме меня" (45:21). "Я Яхве, и нет иного", "Прежде меня не было бога и после меня не будет" (43:10), "Я первый и я последний, и кроме меня нет бога" (44:6 и в др. местах).

Именно в вавилонском плену, в проповеди Второисаии религия Яхве сделала крупный шаг к монотеизму. Веком ранее составители Книги закона сочли нужным вставить в нее главные "десять заповедей" Яхве, из которых первая гласила от имени бога: "Я Яхве, бог твой... да не будет у тебя других богов... не поклоняйся им и не служи им... (Втор. 5:6-7,9). Но в этой заповеди, в сущности, заключалось только требование моно- латрии - поклоняться одному только Яхве и не служить другим богам, существование которых не ставится под сомнение. Приведенные выше места из глав Второисаии, бесспорно, имеют монотеистический смысл: "Я Яхве, и нет иного". Есть только один бог, и это Яхве, он творец и управитель мира и всех народов мира. Но, как наследие древнего представления о Яхве - национальном боге Израиля, у Второисаии сам бог заверяет в своем особом отношении к нему: "Этот народ я образовал для себя; он будет возвещать славу мою" (43:21). На этом Второисаия, в сущности, основал свой вариант теодицеи Яхве.

Второисаия еще отнюдь не порвал с учением о воздающем боге и с идеей о коллективной ответственности перед ним. И у него Яхве разгневался на Израиль за его отступничество, за его неверность своему богу и карал его за это; и Второисаия так же, как и другие пророки до него, призывает народ к покаянию и исправлению, к соблюдению "закона Яхве" (55:6-7). Но важно, что акцент здесь у него уже на другом. Наказание за совершенные грехи - это для Израиля уже в прошлом. Непомерными страданиями евреи уже с лихвой, "вдвое" искупили свою вину перед Яхве "за все грехи свои" (40:2), и если все же Израиль продолжает страдать, то это уже страдания задаром, "за ничто" (52:3). Теперь Израиль принимает мучения не за свою вину, не потому, что он хуже других народов, а потому, что лучше! Те прозябают во мраке идолопоклонства, а Израиль просвещен "законом Яхве". Поэтому он, народ, "избранный" богом, предназначен стать "светом для язычников" (42:6). Из-за их темноты он должен пострадать, их грехи взять на себя. Народам это неизвестно и непонятно. Они с презрением и злорадством смотрят на Израиль, топчут его ногами и мучают (51:23). Но в этих страданиях "избранного народа" - залог его будущей славы. В конце концов, по выполнению им своей миссии, Яхве превознесет его и возвеличит. И тогда спасенные народы узнают, что Израиль страдал ради их спасения. Таково было желание Яхве. "Яхве угодно было, ради правды своей, возвеличить и прославить закон" (42:21), и Израиль, выполняя волю пославшего его, ради славы Яхве безропотно предал себя на муки, как и подобает верному рабу.

Известно, что излюбленными риторическими приемами пророков Древнего Израиля были приемы аллегорий и персонификации. Вещал ли пророк об Израиле или каком-то другом народе, или стране, или городе, - он говорил, как о живой личности. И, описывая отношения между Яхве и еврейским народом, пророки особенно охотно использовали этот прием, - вспомним хотя бы древнего пророка Осию, который представил Израиль в образе жены-блудницы, изменяющей своему законному супругу Яхве и все же милой его сердцу. Но обычно дело не ограничивалось простым сравнением. При такой персонификации восточное воображение нередко без видимой нужды наращивало деталь за деталью, и абстрактный образ-аллегория обрастал плотью и как бы начинал жить самостоятельной жизнью, - до каких пределов реализма и даже грубого натурализма это могло дойти, можно убедиться хотя бы на примере Иезекииля (главы 21 и 23).

Обычным (и притом почетным) эпитетом для Израиля у пророков эпохи плена было "раб Яхве" (древнеевр. "эбед Яхве"). У Второисаии это выражение встречается особенно часто, и в большинстве случаев контекст совершенно недвусмыслен и не оставляет места сомнениям, кого имеет в виду бог, говоря устами пророка о "рабе Яхве". В таких заявлениях, как: "А ты, Израиль, раб мой, Иаков, которого я избрал... ты, которого я... призвал... и сказал тебе: "ты мой раб, я избрал тебя и не отвергну тебя"... ибо я бог твой" (41:8-10), речь идет, конечно, о еврейском народе. Бог то упрекает "раба Яхве" за строптивость и непослушание: "Кто так слеп, как раб мой, и глух, как вестник мой, мною посланный? Кто так слеп... как раб Яхве?" (42:19), то обещает ему прощение прошлых грехов: "Ты грехами твоими затруднял меня, беззакониями твоими отягощал меня. Я, я сам изглаживаю преступления твои ради себя самого и грехов твоих не помяну" (43:24); "Помни это, Иаков и Израиль, ибо ты раб мой; я образовал тебя: раб мой ты, Израиль, не забывай меня. Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко мне, ибо я искупил тебя" (44:21-22). Обращаясь к языческим народам, Яхве устами пророка возвещает им о великом предназначении и будущем величии своего раба: "Этот народ я образовал для себя, он будет возвещать славу мою" (43:21); "Вот, раб мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится" (52:13).

Но если у Второисаии идея о спасительной роли и возвышенном смысле страдания невинного сложилась из потребности теодицеи Яхве по отношению к народу израильскому, то в то же время, видимо, складывался и другой аспект этой идеи - применительно к отдельной личности. Характерным образом это проявилось у того же Второисаии. Пророк и себя самого представляет праведником, прошедшим через горнило страданий при исполнении им миссии Яхве.

Можно думать, что жизнь самого Анонима была не из легких, хотя мы о ней ничего не знаем.

Во многих отношениях неясной является глава 53-я Книги Исаии. В ней рисуется настоящее "житие" святого мученика, к которому Яхве устами пророка применяет обращение "праведник, раб мой" (53:11). Этот "раб Яхве" презрен людьми, и все от него отвернулись, подозревая, что он несет наказание от бога за свои грехи. В действительности же "он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что он был поражаем, наказуем и уничижен богом. Но он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на нем, и ранами его мы исцелились" (53:4-5). Это "Яхве возложил на него грехи всех нас" (53:6). В главе говорится о заключении мученика в узы и о суде над ним и, возможно, даже о его казни ("он отторгнут от земли живых" и "он предал душу свою на смерть"). Но бог возвещает устами пророка, что, "когда же душа его принесет жертву умилостивления, он узрит потомство долговечное, и воля Яхве благоуспешно будет исполняться рукою его" (53:10). "Посему,- заверяет Яхве,- я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как он понес на себе грех многих и за преступников сделался ходатаем" (53:12).

О ком здесь идет речь? - вот загадка, над которой ломали себе головы еще в древности и о которой бесконечно спорят библеисты Нового времени^*. Непохоже на то, что пророк и здесь говорит о себе. Одни исследователи высказали предположение, что Второисаия описал в этой главе какого-то известного ему мученика прежних дней, пострадавшего за веру при одном из отпавших от Яхве иудейских царей (может быть, при Манассии), другие считали прообразом "раба Яхве" из 53-й главы древних пророков Исайю или Иеремию; третьи, рассматривая это место как позднейшую вставку, предполагали в нем описание судьбы одного из мучеников за веру Яхве маккавеевского времени. Многие иудейские экзегеты, относя содержание 53-й главы к далекому будущему, видели и видят в "рабе божьем" эсхатологическую фигуру мессии - спасителя, который должен прийти в будущем. Наконец, традиционная интерпретация 53-й главы христианской церковью, как известно, состоит в том, что в ней содержится ясное пророчество об Иисусе Христе^**.

^* (Подробнее о главах 40-66 Книги Исаии см.: Snaith N. Н. Iesaiah 40-66. A study of the teaching of the Second Iesaiah and it consequences. Supplements to Vetus testamentum. V. 14. Leiden, 1967 p. 145-205)

^** (Дьяченко Гр. Ветхозаветные мессианские пророчества!- Православное обозрение, 1884, т. 2, с. 418-420)

Однако вероятнее всего, что здесь, так же как и в других главах Второисаии, мы имеем дело с аллегорией и что "раб Яхве" - это также персонификация Израиля. Не стоит удивляться реалистическим чертам, которые приданы этому образу, вплоть до описания его наружности ("нет в нем ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который привлекал бы нас к нему" (53:2). И подробное перечисление его

мучений также не должно восприниматься буквально. Вспомним опять-таки аналогичные примеры у других пророков. В целом это как бы "свободное сочинение" на тему "страдание". Пророк перечисляет подсказанные ему воображением ужасные мучения, которые могут постигнуть человека: болезни, язвы, раны, увечья, унижения, оковы, темницы, наконец, казнь и смерть. Но мученик продолжает свое существование и после того, как нам рассказали о его смерти, - очевидный признак того, что автор имел в виду именно не человека-индивида, а существование и страдание народа.

Для нас, однако, важно отметить следующее. Независимо от того, кого имел в виду автор 53-й главы Книги Исаии, рисуя столь зримый, живой и волнующий образ "раба Яхве": народ ли израильский, или неизвестного нам древнего мученика, или грядущего мессию, - он, этот образ, можно сказать, зажил самостоятельной жизнью и в конечном счете воплотил в себе целую концепцию: страдание - не обязательно есть признак содеянного греха, не всегда является возмездием за вину. Страдать может и совсем невинный и праведный. Это может происходить с ведома и по воле бога, ради славы Яхве. Бог может возложить на праведника чужую вину и, предав его мучениям, таким образом, открыть возможность спасения и для грешных. Почему бог избирает именно такой путь к своей славе? Это тайна Яхве, скрытая от людей: "Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути мои, говорит Яхве. Но как небо выше земли, так пути мои выше путей ваших, и мысли мои выше мыслей ваших" (55:8-9). Добровольное страдание, самоунижение праведника, "чувство червя" (Ис. 41:14; Пс. 21:7) - вот что иудейским богословием объявляется первым признаком истинного благочестия.

Теодицея Яхве, как она выглядела у Второисаии, была порождением теологической мысли эпохи плена.

Она была вызвана особенностью обстановки: важно было оправдать Яхве, объяснив мотивы, побудившие бога допустить, чтобы его "избранный народ" был оторван от своей родины и оказался на чужбине, в плену, под гнетом язычников. И была разработана идея жертвенной миссии Израиля, раба и вестника Яхве, призванного ради славы своего бога нести его закон и учение "островам и народам дальним" (49:1).

Не менее важным элементом в проповеди Второисаии были предсказания будущего спасения и процветания Израиля, предопределенной ему награды, если он соблюдет верность Яхве. И пророк не поскупился на обещания. Существенно притом, что спасение и вознаграждение должно было осуществиться в самом ближайшем будущем. В то время, когда Второисаия сочинял свои пророчества, были, очевидно, основания верить этому: армия Кира стояла уже у ворот Вавилона, и пророк, не задумавшись, объявляет языческого царя персов давно ожидаемым "мессией", "помазанником", исполнителем воли бога Израиля: "Так говорит Яхве помазаннику своему Киру: я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы... Ради Иакова, раба моего, и Израиля, избранного моего... дабы узнали от восхода солнца и от запада, что нет кроме меня; я Яхве, и нет иного" (45:1,4,6). Анонимный пророк яркими красками описывает близкую гибель Вавилона. Великий город станет добычей Кира с помощью Яхве, который устами пророка обещает царю персов: "Я пойду пред тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю..." (45:2). Вавилону суждено испытать ту участь, которая постигла ранее иудеев,- позор плена и рабства, жизнь в изгнании (47:1-2). А народ Израиля будет возвращен на свою родину и бесконечно возвеличен.

От имени Яхве пророк обещает Израилю, что чаша страданий его будет передана его мучителям (51:22 - 23). Прежние притеснители его будут пожирать собственную плоть и пить собственную кровь, как молодое вино (49:26). Народы принесут ему свои сокровища (45:14). Кто бы ни вооружился против него, падет, ибо сам Яхве будет сражаться за свой народ (54:15). Потомство Израиля завладеет народами и населит опустошенные города (54:3). А Сион облачится в одежды величия (52:1), и тогда все язычники будут постыжены и посрамлены, они придут и скажут: "У тебя только бог, и нет иного бога" (45:14). Иерусалим станет городом святым, в который уже не будет входить "необрезанный и нечистый" (52:1). Пусть же плененный Иуда радостно готовится ко второму исходу. Пророк взывает: "Выходите из Вавилона, бегите от халдеев, со гласом радости..." (48:20). "Идите, идите, выходите оттуда; не касайтесь нечистого, выходите из среды его..." (52:11).

У современного читателя пророчеств Второисаии невольно создается впечатление, что и этого пророка, когда он сочинял блестящие картины будущего своего народа после возвращения на родину, мучила одна и та же мысль: поверят ли ему? Не случайно следом за Иезекиилем Второисаия выдвигает в качестве гарантии того, что Яхве обязательно выполнит свои обещания, личную заинтересованность бога: "Ради себя, ради себя самого делаю это, - ибо какое было бы нарекание на имя мое! Славы моей не дам никому" (48:11). Аноним повторяет заверения Иезекииля, что Яхве может простить также и беззаконников и нечестивцев, если они "изменят помыслы свои" (55:7). И все же, видимо, у ревнителей Яхве было достаточно оснований сомневаться в желании многих своих соплеменников в Вавилонии вернуться на землю предков, а у соплеменников - в серьезности услышанных от пророков заверений Яхве... Действительность оправдала сомнения обеих сторон.