Глава 12. Оппозиционные учения: джайнизм и буддизм

Ортодоксальные религиозные доктрины древней Индии, генетически восходившие к религии и мифологии арийских вед, были тесно связаны с системой сословного неравноправия, которая нашла свое выражение в виде варн. На основе первоначального деления на варны древнеиндийское общество в процессе смешения арийского субстрата с аборигенными племенами выработало еще более дробное и в сословном отношении еще более неравноправное членение на касты. Касты - сложный социально-структурный феномен. Образовавшиеся на базе профессиональных, племенных и пр. факторов, индийские касты привели к невиданному в какой-либо иной цивилизации дроблению людей на многие сотни и даже тысячи обособленных и замкнутых эндогамных корпораций, каждая из которых заняла свое строго определенное место в гигантской иерархической системе кастового неравенства.

Высшее и наиболее почитаемое место в сложившейся системе занимали касты брахманов. Брахманизм в лице всех его систем-школ был учением именно этих каст. Все религиозно-философские построения, связанные с поисками спасения, слияния с Брахманом, были результатом многовековых усилий самих брахманов и предназначались только для них. Что же выпадало на долю остальных?

Нельзя сказать, чтобы они оставались вне религии. Напротив, они были охвачены заботами жрецов-брах манов, совершавших от их имери и по их просьбе обряды, помогавших им общаться с богами и духами. Но высшие поиски божественных истин и связанная с этим система абстрактных конструкций и философско-религиозной рефлексии оставались недоступными для небрахманских каст. Брахманы не считали нужным посвящать небрахманов в глубокие таинства их религиозно-философских абстракций и поисков. До поры до времени это считалось само собой разумеющимся: кому как не жрецам-брахманам, для которых это является делом жизни, заниматься углубленным религиозным самоанализом и постоянным самоусовершенствованием в целях постижения великой истины?! Однако с течением времени и особенно в связи с ускорением темпов социально-политического развития древнеиндийских протогосударств, с появлением политически влиятельного и в имущественном плане зажиточного, заметно выделявшегося на фоне всех остальных слоя причастных к власти (в основном это выходцы из варны и каст кшатриев) ситуация стала изменяться. Князья, правители, военачальники, чиновники-администраторы и близкие к ним социальные прослойки, в чьих руках была власть и фактическая сила, все более ощущали себя обойденными жрецами-брахманами, оставленными за пределами поисков истины, приобщение к которым по традиции стало в древней Индии вершиной системы социально-нравственных ценностей.

Это привело к тому, что представители небрахманских каст начали все активнее интересоваться проблемами философского осмысления бытия, мироздания, жизни и смерти,- тем более, что эти проблемы в виде учения о перерождении, о карме и т. п. стали к середине I тысячелетия до н. э. достаточно широко известными в Индии. Среди выходцев из небрахманских каст наряду с потомками ариев были и те, кто относился к потомкам аборигенов либо таких метисов, как в расовом, так и в этнокультурном плане, которые и поныне составляют большинство населения Индии. Заимствуя основные выработанные брахманами концепции, представители небрахманских каст добавляли к ним немало того, что восходило к древнейшим неарййским религиозным верованиям и представлениям. При этом демократический дух новых религиозных систем достаточно очевидно противостоял откровенно кастовому, аристократически замкнутому брахманизму.

Джайнизм. Древнейшей из систем такого рода был джайнизм. Оформление этого учения связывается с именем Махавиры Джины, жившего в VI в. до н. э. и считающегося в джайнизме последним из 24 тиртханкаров ("нашедших брод", т, е. тех, кто сумел добиться освобождения от кармы и круга перерождений). Родившись в семьа кшатрия, Махавира в тридцать лет ушел из дома, вступил на путь аскезы и, познав через ряд лет истину, "прозрел", после чего стал проповедовать свое учение.

Вначале последователями Махавиры Джины были лишь аскеты, которые отказывались от всего материального, вплоть до одежды, ради великой цели - спасения и освобождения, достижения состояния мокши. Позже состав джайнской общины увеличился за счет сочувствовавших аскетам и кормивших их мирян, а также руководивших мирянами жрецов, хранивших и развивавших основы учения Махавиры Джины. Все члены общины джайнов - миряне, жрецы и аскеты, мужчины и женщины - в равной мере подчинялись некоторым общим законам и запретам, нормам поведения, которые и составляли основную суть учения.

Как и все другие древнеиндийские доктрины, учение джайнов исходило из того, что дух, душа человека, безусловно выше его материальной оболочки. Достичь мокши - цели джайнов - значит освободить душу от материн. При этом джайны считают материальной и карму, воспринимая ее как основу, к которой прилипает вся остальная, более грубая материя. Связи душ с кармой сложны, но в любом случае губительны именно для душ. Освободиться от кармы нелегко. Она всегда опутывает человека, постоянно притекает к нему вновь и вновь. Первая задача джайна - осознать это и сделать все, что в его силах, для прекращения этого притока. Чтобы добиться этого, нужно, следуя советам наставника, получить необходимые познания и выработать определенные нормы поведения. Добившись прекращения притока кармы, душа идущего к осуществлению цели джайна сможет постепенно обеспечить истощение, а затем и отпадение всей остальной кармы. И только после устранения этой веками накопленной кармы джайн может рассчитывать на достижение мокши.

Таким образом, задача каждого стремящегося к освобождению (мокше) джайна сводится к избавлению от кармы как липкой основы, вместе с которой устраняется и вся прилипшая к ней более грубая материя, склонная к постоянному круговороту бытия с его чередованием жизни, смерти, перерождения и т. п. Но как добиться этого результата?

Во-первых, учит джайнизм, нужна убежденность, вера в истинность исповедуемой доктрины. Для других религиозных систем это обычное требование, но в Индии оно впервые было сформулировано именно у джайнов. Джайнизм в этом смысле может быть назван учением фанатично-сектантского типа, нехарактерного для отличающихся терпимостью индийских религий. Во-вторых, необходимо совершенное познание, достигаемое проникновением в суть доктрины с ее учениями о душе, карме, "освободившихся" тиртханкарах, об эрах прошлого, настоящего и будущего (в каждой свои 24 тиртханкара), о космогонии (на верхнем небе - тиртханкары и боги, ниже - достигшие мокши джайны, еще ниже - наша земля, в самом низу - демоны). В-третьих, необходима праведная жизнь.

Образ, жизни джайнов. Эта третья и последняя часть джайнской триратны наиболее сложна и трудна. Б самом деле, много легче фанатично верить каждому слову доктрины и даже изучить ее в общем-то не слишком насыщенную теорию - и гораздо сложнее реализовать полученные знания на практике, следуя при этом не только обетам-ограничениям (что само по себе у джайнов непросто) но и методам физического умерщвления плоти, во многом перекликающимся с методами йогов.

Итак, опираясь на два первых пункта триратны - на истинную веру и истинное знание, члены общины джайнов, миряне, принимали на себя пять основных обетов: не причинять вреда живому (ахимса), не красть (астья), не прелюбодействовать (брахмачарья), не стяжать (апаригракха), быть искренним и благочестивым в речах (сатья). К этим пяти основным прибавлялись дополнительные обеты и ограничения, ведшие к сокращению удовольствий и наслаждений в жизни, к строгости жизненного распорядка (один день в месяц миряне должны были проводить как монахи-аскеты) и т. п. Вплоть до сегодняшнего дня джайны (их количество ныне измеряется 2-3 миллионами, что составляет полпроцента населения Индии) отличаются строго пуританским образом жизни, постоянными упражнениями типа самокультивации, периодическими сеансами созерцания, жестким самоконтролем, строгой моногамностью и еще более строгим .осуществлением принципа ахимсы: джайны заботятся о раненых животных, стараются не приносить вреда растениям, не употребляют некипяченую воду, вино, являются строгими вегетарианцами. В рамках джайнской общины господствует внутренняя эндогамия, причем девушек выдают замуж очень рано, сразу же по их половом созревании, так как неоплодотворение приравнивается к нарушению принципа ахимсы.

Среди джайнов почти нет крестьян, и это естественно: с древности считалось, что крестьянский труд несовместим со строгим соблюдением принципа ахимсы (даже повреждение земляного червя плугом или бороной - грех). Поэтому издревле джайны селились в городах и занимались ремеслами и торговлей. Неудивительно, что в современной Индии немногочисленная джайнская община занимает непропорционально влиятельные позиции, обладая немалым капиталом и играя заметную политическую роль в жизни страны.

В рамках джайнской общины всегда существовало довольно четкое внутреннее членение. Касты у джайнов продолжали существовать, но не имели того значения, как в системе индуизма. В частности, не запрещались межкастовые браки, не было пищевых запретов, ограничений в контактах и т. п. В настоящее время джайны живут небольшими группами, во главе которых обычно стоят наиболее авторитетные знатоки доктрины, жрецы-ачарья. Представители жреческих родов выделяются среди обычных джайнов-мирян не только своей причастностью к власти, авторитету, знаниям, текстам, но и более строгим исполнением обрядов и запретов, большим приближением к идеалу, цели, т. е. к мокше.

Особый слой в среде джайнов составляют монахи-аскеты, полностью порывающие с нормальной жизнью и тем самым как бы становящиеся над остальными джайнами, являющиеся эталоном и ориентиром для всех них. В монахи-аскеты может идти любой джайн, но не всякий выдерживает этот путь, который всегда нелегок, особенно для женщин (число их всегда было незначительным, но женщины-монахини тоже всегда были).

Вначале кандидат в монахи-аскеты три года должен пробыть послушником, выполняя принятые на себя различные обеты и во всем слушая своего наставника-гуру. На этом этапе кандидат в монахи-аскеты имеет право отказаться от своего намерения и возвратиться к мирской жизни. Затем наступает следующий этап - углубленного изучения доктрины, джайнских текстов, в первую очередь Кальпасутры, в которой описывается праведная жизнь 24 тиртханкаров и излагаются основы поведения аскетов. После завершения этого этапа и прохождения специального обряда посвящения, принятия на себя новых и весьма строгих обетов послушник считается окончательно принятым в ряды монахов-джайнов. Обратного пути уже нет.

Аскеты-джайны всегда вели жизнь странников - без дома, без имущества, без права пребывания на одном месте более 3-4 недель, кроме сезона дождей. Аскет мало спит, с четырех часов он на ногах. Он всегда внимательно следит за тем, чтобы не раздавить невзначай какое-нибудь мелкое животное. Аскет ограничен в еде - он ест понемногу не более двух раз в сутки. Долгие часы и дни аскет проводит в благочестивых размышлениях, в сосредоточении и созерцании, стремясь тем самым приблизиться к познанию истины и в-награду за это начать избавляться от кармы. Ступеней познания и приближения к спасению, мокше, у монахов-аскетов разных сект насчитывается от 16 до 53, включая смерть. Аскет живет милостыней - причем собирать ее он должен ежедневно, оставлять еду на завтрашний день запрещается. Поощряются, время от времени посты, подчас достаточно длительные. Одной из крайних форм аскезы, тапаса, у джайнских монахов считается отказ от пищи, голодная смерть. Формы тапаса у джайнов - наиболее изощренные. К их числу относятся абсолютное молчание на протяжении долгих лет, пребывание на холоде или на солнце, многолетнее нахождение на ногах (тапасья привязывает себя к ветвям дерева и стоит, не садясь и не ложась, чуть ли не годами).

Но даже на этом достаточно красноречивом общем фоне изощренного тапаса в среде джайнских монахов выделяется особая группа аскетов-дигамбаров. Разделение общины джайнов на шветамбаров и дигамбаров произошло еще на вседжайнском соборе в Паталипутре, состоявшемся в IV или в III в. до н. э. На этом соборе было канонизировано в письменной форме распространявшееся до того лишь устно учение Махавиры Джины. Однако не все джайны признали этот канонический текст. Признавшие его стали именоваться шветамба-рами, отказавшиеся признать и сохранившие верность первоначальной строгости поведения аскетов времен самого Джины получили имя дигамбаров ("одетых воздухом", т. е. обнаженных). Это не значит, что все дигамбары (аскеты и поддерживавшие их миряне) отказывались от ношения одежды. Это означает другое: именно в среде аскетов-дигамбаров рвение и аскеза доводились до крайних пределов, а следование заветам Джины по возможности абсолютизировалось.

В отличие от шветамбаров, дигамбары не признавали женщин-монахинь - и в этом был свой резон, ибо та степень аскезы-тапаса, которой предавались дигамбары, женщинам была просто не под силу. У дигамбаров три степени аскезы, и только тот, кто достигает высшей, третьей, степени, получает право ходить абсолютно нагим и тем самым почитаться почти святым. Такой аскет обычно питается лишь через день; его ученики часто выдирают ему волосы с корнем по волоску. Аскеты столь высокого, класса не просят милостыню - они ждут, пока ее с трепетом дадут сами миряне. Аскеты-дигамбары демонстративно отказываются от всего (поэтому они и ходят нагими) - ничто не должно связывать их с миром материального, кроме разве что минимального количества еды и питья. Именно дигамбары наиболее последовательно соблюдают принцип ахимсы: даже передвигаясь, они подметают опахалом землю перед собой, дабы не задавить невзначай мелких насекомых. Впрочем, метлу имеют при себе и аскеты-шве-тамбары, которые нередко носят при себе также и кусок материи у рта, чтобы в рот не влетела мошка.

Джайнизм в истории Индии. Религиозное учение джайнов в принципе было открытым для всех, что выгодно отличало его от - эзотерического брахманизма (доступного лишь для избранных, прежде всесо для брахманов по рождению). Однако широкой популярности оно так никогда и не приобрело - столь крайнее в своих проявлениях, пуритански-строгое, фанатичное в приверженстве своим принципам учение просто не могло рассчитывать на нее. Но, несмотря на свою немногочисленность, последователи джайнизма сыграли заметную роль в истории и культуре Индии. Фигура аскета-тапасья, изнуряющего свою плоть или появляющегося абсолютно нагим,- неотъемлемая и даже в какой-то мере типичная часть религиозной жизни страны. Но не только аскетизм монахов и пуританские условия жизни джайнов-мирян оказывали воздействие на остальных индусов. Джайны-горожане всегда были видной частью культурной элиты страны. Джайнские храмы привлекали роскошью отделки, впечатляющей архитектурой. Усилиями джайнов в немалой степени развивались в средневековой Индии различные науки и искусства, в том числе живопись, литература. Привыкнув к необходимости отказа от всего материального во имя великой цели, многие джайны, в том числе и богатые, всегда считали своим религиозным долгом благотворительность.

Джайнизм как религия многими своими сторонами на протяжении веков противостоял индуизму, основной религии индусов. Однако, несмотря на это, строго организованная, внутренне дисциплинированная община джайнов, воспринимавшаяся в Индии как одна из многих каст, дожила до наших дней. Несколько иная в этом смысле судьба выпала на долю другой оппозиционной религии, возникшей одновременно с джайнизмом в качестве идейного противовеса брахманизму. Речь идет о буддизме - религии, ставшей мировой, но почти целиком утратившей уже около тысячелетия назад позиции на своей родине, в Индии.

Буддизм и джайнизм. Буддизм считается великой религией Востока. Вряд ли даже правомерно ставить его в один ряд с джайнизмом, но логика изложения побуждает это сделать - тем более, что о буддизме речь идет пока лишь в плане оценки роли этой религии в истории Индии. Буддизм как религиозная доктрина первоначально был близок к джайнизму. Сходны причины и условия появления обоих учений, биографии их основателей, живших одновременно в северо-восточной Индии и принадлежавших к варне кшатриев. Существенно сходство в общей направленности религий, в их демонстративном отказе от авторитета вед и брахманов, от ведических богов, в акценте на принципе ахимсы, в ставке на культ монашеского образа жизни, добровольно принятые на себя обеты.

Однако наряду с этим между обеими системами немало различий. Наиболее важные из них - в сфере доктрин и ритуала, которые и являются обычно характерными и специфичными именно для данной религии, т. е. тем, что отличает ее от всех иных. Буддизм всегда был далек от культа аскезы-тапаса. Важнейшая особенность буддизма - подчеркнутая структурная рыхлость, отличающая его от строгой внутренней организации немногочисленной общины джайнов. Если джайнизм, вначале открытый для всех, вскоре после его сложения превратился в почти замкнутую корпорацию фанатично преданных идее сектантов, то буддизм навсегда остался одним из редких примеров абсолютно терпимой религии, не ограничивающей круг своих почитателей почти никакими рамками. Видимо, эта разница в какой-то мере предопределила и судьбу обоих учений в Индии: строго организованная замкнутая община джайнов уцелела, сохранив свои принципы и структуру, тогда как аморфный буддизм, будучи вытеснен индуизмом, с легкостью нашел себе новую родину в ряде стран Юго-Восточной и Центральной Азии, Дальнего Востока.

Возникновение буддизма. Легенда о Будде. Буддизм, как и джайнизм, был реакцией небрахманских слоев древнеиндийского населения на брахманизм. Системы санкхья, йога, веданта своими доктринами и практическими рекомендациями создали в середине I тысячелетия до н. э. достаточно прочную, хорошо разработанную основу для появления широкого круга людей, искавших спасения, освобождения (мокши) в удалении от людей, в устранении всего материального и концентрации внимания и сил на внутреннем, духовном "Я". Среди этих неофитов было немало выходцев из небрахманских слоев населения, но факт сосредоточения всей внутренней сокровенной мудрости в руках брахманов придавал ей эзотерический характер, т. е. как бы ставил всех небрахманов в положение второстепенных, неполноправных последователей той или иной доктрины. Следствием этого и было стремление выработать новую, альтернативную доктрину, которая могла бы быть противопоставленной эзотерической мудрости брахманов.

Наиболее разработанной и влиятельной системой такого рода и стал буддизм. Появление его легенда связывает с именем Гаутамы Шакьямуни, известного миру под именем Будды, Просветленного.

Сын князя из племени шакья (сакья), Сиддхарта Гаутама родился в VI в. до н. э. Чудесным образом зачатый (его мать Майя увидела во сне, что ей в бок вошел белый слон), мальчик столь же необычным образом родился - из бока матери. Отличавшийся необычайным умом и способностями, Гаутама заметно выделялся среди своих сверстников. Ему было предсказано мудрыми старцами необыкновенное будущее. Окруженный роскошью и весельем, он знал только радости жизни. Незаметно Гаутама вырос, затем женился, у него родился сын. Ничто не омрачало его счастья. Но вот как-то раз, выехав за пределы дворца, молодой принц увидел покрытого язвами изможденного больного, затем согбенного годами убогого старика, затем похоронную процессию и, наконец, погруженного в глубокие и нелегкие раздумья аскета. Эти четыре встречи, повествует легенда, коренным образом изменили мировоззрение беспечного принца. Он узнал, что в мире существуют несчастья, болезни, смерть, что миром правит страдание. С горечью ушел Гаутама из отчего дома. Обрив голову, облачившись в грубые одежды, он начал странствовать, предавая себя самоистязанию и самобичеванию, стараясь искупить юные годы роскошной и беззаботной жизни, стремясь познать великую истину. Так прошло около 7 лет.

И вот как-то, сидя под деревом Бодхи (познания) и, как обычно, предаваясь глубокому самопознанию, Гаутама вдруг "прозрел". Он познал тайны и внутренние причины кругооборота жизни, познал четыре священные истины: страдания правят миром; причиной их является сама жизнь с ее страстями'и желаниями; уйти от страданий можно лишь погрузившись в нирвану; существует путь, метод, посредством которого познавший истину может избавиться от страданий и достичь нирваны. Познав эти четыре священные истины, Гаутама, ставший Буддой, Просветленным, несколько дней после этого просидел под священным деревом, не будучи в силах сдвинуться с места. Этим воспользовался злой дух Мара, который начал искушать Будду, призывая его не возвещать истины людям, а прямо погрузиться в нирвану. Но Будда стойко вынес все искушения и продолжал свой великий подвиг. Придя в Сарнатх близ Бенареса, он собрал вокруг себя пятерых аскетов, ставших его учениками, и прочел им свою первую проповедь. В этой бенаресской проповеди Будды были вкратце изложены основы его учения. Вот их суть.

Учение Будды. Жизнь есть страдание. Рождение и старение, болезнь и смерть, разлука с любимым и союз с нелюбимым, недостигнутая цель и неудовлетворенное желание - все это страдание. Страдание происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания, власти, вечной жизни и т. п. Уничтожить эту ненасытную жажду, отказаться от желаний, отрешиться от земной суетности - вот путь к уничтожению страданий. Именно за этим путем лежит полное освобождение, нирвана.

Развивая свое учение, Будда разработал подробный так называемый восьмиступенный путь, метод постижения истины и приближения к нирване: 1. Праведная вера (следует поверить Будде, что мир полон скорби и страданий и что необходимо подавлять в себе страсти); 2. Истинная решимость (следует твердо определить свой путь, ограничить свои страсти и стремления); 3. Праведная речь (следует следить за своими словами, дабы они не велико злу - речь должна быть правдивой, доброжелательной); 4. Праведные дела (следует избегать недобродетельных поступков, сдерживаться и делать добрые дела); 5. Праведная жизнь (следует вести жизнь достойную, не принося вреда живому); 6. Праведная мысль (следует следить за направлением своих мыслей, гнать все злое и настраиваться на доброе); 7. Праведные помыслы (следует уяснить, что зло - от нашей плоти); 8. Истинное, созерцание (следует постоянно и терпеливо тренироваться, достигать умения сосредоточиваться, созерцать, углубляться в поисках истины).

Учение Будды во многом следовало тем принципам и практике отхода от всего материального, стремления к слиянию духовного начала с Абсолютом в поисках освобождения (мокши), которые к середине I тысячелетия до н. э. были уже основательно разработаны и широко известны в Индии. Однако в буддизме было и нечто новое. Так, исстрадавшимся людям не могло не импонировать учение о том, что наша жизнь - страдание (аналогичный тезис, как известно, в немалой степени обеспечил успех и раннему христианству) и что все страдания проистекают от страстей и желаний. Умерить свои страсти, быть добрым и благожелательным - и это перед каждым (а не только перед посвященными брахманами, как в брахманизме) открывает путь к истине, а при условии длительных дальнейших усилий в этом направлении - к конечной цели буддизма, к нирване. Неудивительно, что проповедь Будды имела успех.

Учение нового пророка стало быстро распространяться. Как красочно повествует легенда, путь Будды был триумфальным шествием: все новые группы аскетов во главе со своими учителями отказывались от самоистязаний и шли в число последователей Будды. Раскаявшиеся богатые блудницы падали к его ногам, даря ему свои роскошные дворцы. Бледные юноши с горящими глазами приходили к нему со всех концов страны, прося стать их наставником. Даже многие известные брахманы отказывались от своего учения и становились в число проповедников буддизма. Словом, число последователей буддизма нарастало, как снежный ком, и в короткий срок, согласно легенде, это учение стало наиболее влиятельным и популярным в древней Индии.

Легендарные предания обычно не жалеют красок, но в них, как правило, отражена и реальная действительность. Если исторических данных об успехах буддизма в VI-V вв. до н. э. практически нет, то широкое распространение этого учения в IV-III вв. до н. э. фиксируется в различных памятниках прошлого. Источники свидетельствуют, в частности, что в середине I тысячелетия до н. э. в древней Индии существовало много отшельников-шраманов, выступавших в качестве пророков и проповедников и относившихся чаще всего к представителям неортодоксальных течений, которые отвергали авторитет вед и брахманов. Учения одних из таких шраманов могли вести к крайностям аскезы и породить джайнизм, учения других могли быть более умеренными, приобретать выраженный этический акцент и оказаться со временем истоком той доктрины, которая получила наименование буддизма. Ранние буддисты были лишь одной из многих соперничавших в те века сект неортодоксального направления, однако с течением времени их влияние возрастало.

Первые общины буддистов. Данные источников свидетельствуют о том, что буддизм был поддержан кшатриями и вайшья, прежде всего городским населением, правителями, воинами, которые видели в буддийской проповеди возможность избавиться от засилья и верховенства брахманов. Буддийские идеи равенства людей (особенно монахов - вне зависимости от варн и каст), добродетельного правления монарха, терпимость, культ этики - все это способствовало успеху нового учения и " поддержке его правителями, особенно могущественнейшим древнеиндийским императором Ашокой (III в. До н. э.). С его помощью буддизм не только широко распространился в Индии, но стал практически официальной государственной идеологией и вышел за пределы Индии.

Этические и социальные идеи буддизма были привлекательны для общества в целом. Что же касается практики, ставившей своей целью достижение нирваны, то эти сферы воздействия буддизма были строго ограничены ушедшими от мира, т. е. монахами. Поэтому буддийскими общинами в строгом смысле этого слова были общины монахов, бхикшу.

Первыми последователями Будды были аскеты, которые небольшими группами (не менее 6 человек) собирались в каком-либо уединенном месте на период дождей и, пережидая этот период, образовывали нечто вроде микрообщины. Вступавшие в общину обычно отказывались от всякой собственности (бхикшу - буквально "нищий"). Они обривали голову, облачались в лохмотья, преимущественно желтого цвета, и имели при себе лишь самое необходимое - кружку для сбора подаяний, миску для воды, бритву, посох. Большую часть времени они проводили в странствиях, собирая милостыню. Есть они имели право лишь до полудня, причем только вегетарианскую пищу, а затем до зари следующего дня нельзя было брать в рот ни крошки.

В пещере, заброшенном строении бхикшу пережидали период дождей, расходуя время на благочестивые размышления, беседы, практикуясь в искусстве сосредоточения и самосозерцания, разрабатывая и совершенствуя правила поведения и теории своего учения. Близ мест их обитания умерших бхикшу обычно и хоронили. Впоследствии в честь становившихся легендарными деятелей раннего буддизма на местах их захоронения буддистами-мирянами возводились могильные сооружения, памятники-ступы (куполообразные строения-склепы с наглухо замурованным входом). Вокруг этих ступ сооружались различные строения. Так возникали монастыри. Постепенно складывался устав монастырской жизни, росло количество монахов, послушников, служек, монастырских крестьян и рабов-слуг. Прежние свободно странствовавшие бхикшу превратились в почти постоянно проживавших в монастырях монахов, обязанных строго соблюдать требования устава, подчиняться общему собранию сангхи (общины монахов данного монастыря) и избранному настоятелю.

Монастыри и сангха. Вскоре монастыри превратились в главную и, по существу, единственную форму организации буддистов, не знакомых с иерархически организованной церковной структурой и не имевших влиятельной жреческой касты. Именно монастыри стали центрами буддизма, очагами его распространения, своеобразными университетами и библиотеками. В монастырских стенах ученые буддийские монахи записывали на древнеиндийских языках пали и санскрите первые сутры, священные тексты, которые на рубеже нашей эры составили весьма внушительный по объему писаный буддийский канон - Трипитаку. Здесь же вновь поступившие служки и послушники обучались грамоте и чтению, изучали священные тексты, получая немалое по тому времени образование.

Объединявшаяся в рамках того или иного монастыря буддийская монашеская община именовалась сангхой (иногда этот же термин использовался более широко - для обозначения буддистов большого района, а то и страны). Вначале в сангху принимались все желающие, затем были введены некоторые ограничения: не принимали преступников, рабов, несовершеннолетних без согласия родителей. В послушники часто шли подростки: сочувствовавшие буддизму миряне нередко посылали в монастырь сыновей. Вступавший в сангху должен был отказаться от всего, что связывало его с миром,- от семьи, от касты, от собственности, во всяком случае, на время пребывания его в монастыре. Он принимал на себя первые пять обетов (не убий, не укради, не лги, не прелюбодействуй, не пьянствуй), сбривал волосы и облачался в монашеские одежды. Членство в сангхе не было обязательным: в любой момент монах или послушник мог выйти из нее и возвратиться к мирской жизни. В таких странах, как Цейлон (Шри-Ланка), Таиланд, Бирма, Камбоджа (Кампучия), где буддизм в его первоначальном варианте (буддизм Хинаяна) получил широкое распространение и долгие века был единственной религией, почти каждый мужчина на несколько месяцев, а то и на год-два поступал в монастырь, приобщаясь к признанным в его стране святыням и в то же время получая хоть кое-какое образование, изучая религиозные буддийские тексты.

Те же, кто решался посвятить религии всю жизнь, готовились к обряду посвящения, к ордииации. Обряд этот представлял довольно сложную процедуру. Послушника подвергали суровому экзамену, испытывали его дух и волю, порой вплоть до сжигания пальца перед алтарем Будды. После положительного решения молодого монаха принимали в число полноправных членов сангхи, что накладывало на него еще пять важных обетов-обязательств: не пой и не танцуй; не спи на удобных постелях; не ешь в неположенное время; не стяжай; не употребляй вещей, имеющих сильный запах или интенсивный цвет.

Кроме десяти основных обетов в сангхе существовало множество (до 250) более мелких запретов и ограничений, преследовавших цель обеспечить монахам праведную жизнь. Понятно, что точное соблюдение их было немалой психологической нагрузкой, вынести которую было нелегко. Нередко случались нарушения - монах "грешил". С целью очищения дважды в месяц, в новолуние и полнолуние, монахи собирались для взаимных исповедей. В зависимости от тяжести "греха" применялись и санкции, чаще всего выражавшиеся в форме добровольно взятого на себя покаяния.

С распространением монастырских общин в Индии появились и женские сангхи. Они были организованы по образцу мужских, но все главные церемонии в них (прием, ординация, исповеди, проповеди) проводились специально назначавшимися для этого монахами из ближайшей мужской сангхи. Визиты монахов в женский монастырь были жестко регламентированы: переступать порог кельи монахини строго воспрещалось. Немногочисленные и редкие женские монастыри располагались, в отличие от мужских, не в пустынных и отдаленных местах, а поблизости от поселений.

Правила жизни монахов регулировались текстами Винаяпитаки, важной частью Трипитаки. Кроме нее, в состав буддийского канона входили Сутрапитака, излагавшая суть доктрины, и Абидхармапитака (религиозно-философские тексты). Все эти тексты высоко ценились буддистами, заботливо сохранялись и переписывались монахами, хранились в библиотеках-архивах при наиболее крупных и известных монастырях. В Индии в первые века нашей эры одним из наиболее известных таких центров был монастырь Наланда, куда со всех концов, в том числе и из Китая, стекались буддисты-пилигримы с целью набраться мудрости, получить образование, переписать и увезти с собой в свои страны священные тексты буддийского канона.

Основы философии буддизма. Философия буддизма глубока и оригинальна. Ей посвящены многие десятки, если не сотни специальных исследований. Интеллектуальный потенциал ее высок даже на фоне достаточно серьезных поисков мыслителей упанишад.

Согласно буддизму, человек воспринимает мир как бы сквозь призму своих ощущений, но эти ощущения не субъективное представление индивида, а объективный факт, следствие волнения дхарм, частиц мироздания. Дхарма ("закон") здесь нечто похожее на атомы-монады духовного начала Пуруши из упанишад. Жизнь есть проявление безначального волнения дхарм. Успокоить свои дхармы - это и значит взять жизнь в свои руки и тем добиться цели, достичь состояния будды, погрузиться в нирвану. Но как этого добитьея?

Человек рождается, живет и умирает. Смерть - распад данного комплекса дхарм, рождение - восстановление этого комплекса, но уже в иной, новой форме. Это и есть кругооборот жизни, цикл бесконечных перерождений. Как и в упанишадах, в буддизме он определяется кармой, которая трактуется здесь в подчеркнуто этическом аспекте. Сумма твоих добрых и злых поступков определяет, в какой форме ты возродишься в твоем следующем перерождении. Чем добродетельней твоя жизнь, чем больше благочестивых поступков ты совершил, тем сильнее ты улучшишь свою карму и тем больше ты успокоишь свои волнующиеся дхармы. Тем самым ты сделаешь немалый шаг на пути к цели, к нирване.

Естественно, что ближе Bqero к этой цели стоят отказавшиеся от всего мирского и отдавшие всю жизнь благочестивым размышлениям и поступкам монахи. Наиболее ревностные среди них причислялись к святым архатам, находившимся совсем близко от состояния будды и нирваны. Много дальше от этой цели были буддисты-миряне, на долю которых приходилось лишь соблюдать этические нормы учения и помогать монахам, кормя их и заботясь о них. Конечно, эти благочестивые дела тоже засчитывались и безусловно улучшали карму, но этого все-таки для спасения и нирваны было недостаточно. Поэтому буддизм в своей первоначальной форме Хинаяны ("Узкого пути к спасению")- это, по существу, учение монахов и в первую очередь для монахов, что заметно сковывало его возможности, и главное, мешало его широкому распространению.

Буддизм Махаяны. Буддизм как доктрина никогда не был единым учением - его всегда раздирали противоречия между различными школами, сектами, направлениями. Сам Ашока вынужден был вмешиваться в эти споры и успокаивать спорящих. Споры продолжались и после него и вылились в конечном счете в раскол. На IV буддийском соборе, созванном на рубеже I-II вв. н. э. известным правителем североиндийского Кушан-ского царства Канишкой, ревностным буддистом и покровителем буддизма, возник и оформился буддизм Махаяны ("Широкого пути к спасению"), резко противостоявший "южному", как его иногда называют, буддизму Хинаяны (Тхеравада), центр которого после Ашоки переместился на Цейлон.

Разработанный известным индийским буддистом Нагарджуной и утвержденный IV собором буддизм Махаяны, хотя он и продолжал базироваться на основных принципах и догматах этого учения, внес в него много нового. Новое было направлено в сторону сближения учения с миром, приобщения к нему простых людей, превращения его в близкую и понятную людям религию. В частности, было признано, что благочестие и подаяние мирянина сопоставимы с заслугами монаха и тоже могут заметно приблизить его к манящему берегу спасения, к нирване.

Махаяной был введен в обиход и поставлен на очень высокое место институт бодисатв. Бодисатва - это святой подвижник, достигший берега спасения. Стать буддой и уйти в небытие, в нирвану, для него - последний и логически подготовленный шаг. Но бодисатва не делает этого шага, он остается с людьми с целью помочь им, облегчить их страдания, повести за собой по пути спасения. Трудно сказать, как и под воздействием чего на классической индо-буддийской основе с ее явственным культом интровертивного индивидуализма, откровенного эгоизма, ищущего спасения для самого себя, возник альтруистический институт бодисатв. Не исключено, что здесь мы имеем дело с влиянием иных культурных традиций, в том числе и ближневосточно-средиземноморских, включая зороастризм и иудео-христианские секты с их верой в спасителя, мессию. Принимая во внимание, что параллельно с институтом бодисатв в буддизме Махаяны появилась концепция о рае и аде, неизвестная раннему буддизму и не принятая в Хинаяне, можно (даже учитывая существование представления о подземном мире с его владыкой Ямой) предположить, что эта концепция тоже проникла в северный буддизм скорей всего извне. Достаточно напомнить, что в Махаяне, как и в монотеистических религиях, рай считался закономерным вознаграждением добрым буддистам-мирянам за их благочестие и заслуги в деле поддержки монахов и доктрины, а ад - наказанием за нечестие и грехи. К этому стоит добавить, что с появлением бодисатв в буддизме Махаяны стал быстро разрастаться пантеон святых, которым можно было молиться, прося у них помощи и заступничества.

Иными словами, буддизм Махаяны был шагом в направлении превращения первоначально "чистого" и весьма специфического с точки зрения его теистической сущности буддизма Тхеравады в более обычную и понятную людям религию. В этой религии наряду с великим Буддой (Шакьямуни) появились и многие другие будды, начиная с мистической фигуры Адибудды, будды будд, стоящего, вначале цепочки перерождений. Эти будды, как и многочисленные бодисатвы, были персонифицированы, приобрели имя, облик, биографию, заслуги и функции, превратились в объекты почитания и культа. Появление всех их повлекло за собой необхо-мость разработать более обстоятельную космогонию с множеством небес, на которых они могли бы с удобством разместиться и исполнять свои патронажные и иные функции. Возникла также практика поклонения их изображениям со стоявшим за нею искусством каменной скульптуры. Массивные фигуры будд и бодисатв, принципы изображения которых во многом восходят к эллинистическим традициям, быстро распространились в Индии и соседних с ней странах, включая и те, где господствовал буддизм Хинаяна. В пещерных храмах Индии (Аджанта и др.), в монастырях Шри Ланки, Кампучии, Таиланда, Бирмы, Индонезии и других стран Востока до сего дня сохранились высеченные в скальных породах фигуры будд и бодисатв, как и изображения различных сцен из их жизни.

Буддизм в истории Индии. Буддизм Махаяны довольно быстро распространился в Средней Азии, Китае, Японии, Корее, Вьетнаме и некоторых других районах, но в самой Индии большого распространения он не получил. Наталкиваясь на упорно сохранявшийся кастовый строй, буддизм как религиозно-философская доктрина чаще выступал в качестве идеологического знамени, доктрины ушедших от мира монахов, наконец, политики некоторых правителей (Ашока, Канишка), но не в виде широко признанного массами вероучения. В Индии возникло немало буддийских центров, храмов и монастырей во главе с известным центром в Наланде. Однако в социальную структуру кастовой Индии, в ее определенно тяготевшую к ведам и заповедям брахманизма жизнь и культуру буддизм так и не вписался. Более того, с периода Гуптов (IV-V вв.) буддизм стал заметно деградировать, а на рубеже I-II тысячелетий нашей эры, особенно в связи с упадком центра в Наланде, он и вовсе практически перестал играть сколько-нибудь заметную роль в истории и культуре Индии.

Буддизм как мировая религия формировался и набирал силу вне Индии. Но возник он все-таки в ней, его основы - плоть от плоти индийской культуры. Как и джайнизм, буддизм возник в качестве противовеса кастовому брахманизму. И хотя в истории мировой культуры роль этих доктрин несопоставима, в самой Индии они сыграли примерно одинаковую роль, помогая угнетенным найти отдушину для их ущемленных чувств, попытаться "поставить на место" высокомерных брахманов с их претензиями на интеллектуальную монополию. В этом смысле обе доктрины сыграли важную роль и в трансформации древнего брахманизма, превращении его в более демократичную и доступную для всех религиозную систему - индуизм.